Николаю Давыденко уже не привыкать приносить своей команде решающее очко в матчах Кубка Дэвиса. Однако четвертая ракетка мира был явно смущён тем фактом, что второй раз подряд его соперник отказывается от продолжения борьбы из-за болезни или травмы.
– Николай, прокомментируйте исход матча…
– На самом деле, пятый сет был очень сложный, не было понятно, кто же выиграет – я или Томаш. Я сделал ребрейк, боролся на своей подаче, при счёте ровно я надеялся, что мне удастся сделать 2:2 по геймам. Конечно, то, что Бердых подвернул ногу, очень неприятно. Играть четыре сета, нормально бегать, скользить, и в решающей партии такое случилось… Может быть, где-то устали ноги, и он не смог нормально передвигаться и завяз в грунте…
– Какую вообще роль сыграли в этом матче физические кондиции?
– Физически я был готов на пять сетов, при счёте 2:2 в решающей партии я, конечно, устал, но играл уже на автомате, так что мне хватило бы сил закончить встречу… (Ответ прерывается звонком чьего-то мобильного телефона, который лежал возле Николая и служил диктофоном. Давыденко поднял трубку). Алло!.. Нет, извините, здесь пресса, здесь общаются с Николаем Давыденко. Перезвоните тогда… (смех в зале). Так… на чём я остановился?
– На автомате готов был бегать…
– Ну да, вот я сказал, что всё-таки пять сетов мог сыграть. Бердых хорошо играл, очень сложно было его брейкануть. Я устал, на самом деле. Начал плохо подавать первую подачу, он рисковал, принимая вторую. У него были шансы победить. Но в целом игра была равной, я не мог сказать, выиграю я или проиграю.
– Двойственное чувство от победы: с одной стороны, приятно, что сборная России вышла в полуфинал, с другой, безусловно, жалко соперника. Вам самому как такая концовка?
– Для меня концовка… «Фух, матч закончился!» (улыбается). Конечно, не могу сказать, что я рад прямо-таки, что выиграл на халяву, но это было решающее очко для нас. Я рад тому, что я дал команде возможность пройти в полуфинал. А так обидно, что мы не смогли до конца сыграть этот матч, что Бердых снялся. Зрители тоже бы хотели видеть борьбу до конца, с решающим матчболом… Но не сложилось. Так же, как и с Джоковичем.
– Как можете оценить качество корта?
– На самом деле, невозможно сделать хороший корт за одну неделю. Хорошие грунтовые корты, как, к примеру, на «Ролан Гаррос» или в Риме, лежат там постоянно, их делают годами. Даже суперпрофессионалам не под силу сделать классный корт за одну неделю. Этот корт, конечно, не очень ровный, много кривых отскоков, но чтобы подвернуть ногу… Я не заметил такого, чтобы было опасно бегать, чтобы можно было так травмироваться…
– Если бы вы выиграли подобным способом на каком-то одиночном турнире, были бы различия в ощущениях?
– Ну, конечно, если бы так случилось в полуфинале какого-нибудь «Большого шлема», я бы радовался намного больше. Там мы всё-таки бьёмся за очки, за деньги, там другое состояние. Ты играешь только в свою пользу. Там ждёшь от соперника, может, он сломается, может, ещё что-то случится. Хочется выигрыша, быть может, даже неважно, какого. Ему плохо – тебе хорошо, у него травма, у тебя – нет, и слова богу. Другие ощущения. Но, в любом случае, радоваться чужому горю не очень-то приятно. И неважно где, на каком турнире.
– Радек Штепанек испытывал какие-то проблемы с кроссовками. Быть может, тут дело в обуви? У вас никаких сложностей не возникло?
– У меня тоже другие кроссовки после харда. Так что же они – тоже плохие?.. Насчёт Бердыха не знаю, но он играл хорошо первый матч, бегал тоже пять сетов. То, что случилось, это случайность. Просто случайность.
– Во время тай-брейка зрители очень активно болели, чуть ли не во время розыгрышей. Не мешала вам такая поддержка?
– Да нет. Каждый розыгрыш я пытался играть, как мог, на самом высоком уровне. Было очень сложно. На самом деле, мне было сложно ловить координацию, ведь на грунте играл только-только после харда. Стоя на месте, я попадал в корт неплохо. Маленькие ауты очень сбивали. Но зрители – нет, не мешали, я особо-то и внимания не обращал.
(Пресс-конференция вновь прерывается звонком мобильного телефона кого-то из журналистов, Николай на проводе). Алло. Извините… Извините… Ключик?.. Подождите немного, тут интервью с Николаем Давыденко, перезвоните попозже. (смех в зале).
– Николай, вы уже не в первый раз играли против Томаша. Опыт предыдущих встреч как-то пригодился в этом матче?
– Мы играли на разных покрытиях. В прошлом году на Открытом чемпионате Австралии у нас был очень сложный матч, но я постоянно боролся и в какие-то определённые моменты я выигрывал, вытаскивал мячи. Он всегда хорошо играл, у него была лучшая форма, но я постоянно в этой борьбе присутствовал, старался навязать что-то новое, как-то его игру ломал. Сегодня я не могу сказать, что я его сломал, тут по-другому получилось.
– Куда хочется поехать на полуфинал Кубка Дэвиса? В Аргентину или Швецию?
– Я поеду в любом случае. В Аргентину или Швецию – это неважно. Хотя, конечно, Швеция была бы лучше, она чуть ближе. Хотя в то время мы будем играть в Америке, и оттуда тогда сможем вполне перелететь в Аргентину. Аргентинцы ведь уже выиграли, да?
– Нет, пока ведут – 2:1…
– Ну вот, если они выиграют, получается, что мы будем играть на грунте сразу после харда US Open. Как здесь, придётся прибиваться к другому покрытию. Будет сложно.
– Не думаете, что после подобных случаев на Кубке Дэвиса, как с Джоковичем и Бердыхом, соперники будут бояться выходить играть против вас?
– Если вы про всё это распишете, то, быть может, да.
– Они заранее просто сдадутся…
– Ну, если это будет в прессе, что, выходя против меня, кто-то обязательно ломается…
– Вы как-то говорили, что вам сложно переходить с харда на грунт. Сейчас переход состоялся лучше?
– На самом деле – да, мне кажется, что чуть-чуть лучше. Наверное, это во многом из-за того, что после победы в Майами я стал увереннее в себе. Я хорошо чувствую мяч. Но ещё нужно немного, чтобы перестроиться – движения, бег, координацию улучшить. Пока у меня возникают некие проблемы, маленькие ауты. Я думаю, что ещё неделя, и я буду полностью готов играть на грунте.
– Сложилось впечатление, что чешская сборная намного активнее поддерживала Томаша, нежели вас – сборная России. Вы это чувствовали?
– Я такой игрок, который не очень любит поддержку, крики. Я концентрируюсь для себя, мне нужна, скажем так, тишина, проводя розыгрыши — проигрываю или выигрываю – я нахожусь в себе. Команда у чехов, конечно… Они приехали сюда, они гости, куда им ещё деваться, они будут на лавочке подбадривать своих игроков. Мы же дома, мы можем пойти погулять. (усмехается). Но я видел, что Миша Южный, Дима Турсунов, Игорь Андреев присутствовали и меня поддерживали. Сафин готовился к матчу, он знал, что, возможно, ему придётся разыгрывать решающее очко.
– То есть вам важно было просто их присутствие, а не скандирование?
– Поддержка была достаточная. У меня никаких проблем с нашей командой нет.
– Шамиль Тарпищев неожиданно активно вёл себя сегодня, постоянно вскакивал со скамейки, махал руками, с вами общался. Помог ли он вам своими действиями и что вообще вам говорил?
– Конечно, помогал. Всё время подбадривал, всё время меня поддерживал, даже когда я говорил, что я уже не могу, что я устал, не хочу играть. Он меня подбадривал, во время подачи советовал мне подбрасывать мяч над собой, а не вперёд, видел какие-то маленькие ошибки, старался, чтобы я их исправил. Где-то получалось, где-то – нет. Но, безусловно, его поддержка была очень важной. Всё, что он говорит, помогает. Когда ты играешь пять сетов, ты уже на автомате.
– Ваш менеджер сказал, что решение вопроса с принятием вами австрийского гражданства приостановлено. Это так?
– На самом деле, получилось так, что я остался играть за Россию в Кубке Дэвиса, плюс совсем скоро Олимпиада. Конечно, австрийцам это не нравится. Они хотят, чтобы я был австрийцем, чтобы через два года играл Кубок Дэвиса за них. И в 31 год Олимпиаду. Но это… не знаю. Пока я лидер, я нужен России. Когда буду последним номером, могу стать австрийцем. (смех в зале).