Борис Собкин в преддверии Кубка Кремля оценил шансы своего подопечного Михаила Южного на то, чтобы защитить в Москве прошлогодний титул, назвал текущий сезон лучшим в карьере Михаила, отметил недостатки в организации «Мастерс 1000» в Шанхае, рассказал о своём видении дальнейших перспектив сборной России в Кубке Дэвиса и о многом другом.
— Борис Львович, Михаил в этом году выиграл два титула, был в четвертьфинале «Ролан Гаррос», полуфинале US Open, в двух финалах 500-ников. Этот сезон можно назвать самым удачным или, во всяком случае, самым ровным в его карьере?
— Конечно, это его лучший сезон, тут и обсуждать нечего – результаты говорят сами за себя. При этом, когда ты показываешь такие результаты, хочется большего — как гласит пословица: когда дают палец, мы всегда пытаемся откусить руку.
В Пекине Мише был нужен проходной матч в первом круге, чтобы прибиться к кортам, привыкнуть к игре на воздухе, и подходящие для этого соперники там были. Дело в том, что переход из зала на воздух всегда даётся достаточно тяжело; с воздуха в зал гораздо легче. Что касается Шанхая, то там ситуация немного другая – там он играл с Майером, а матчи с ним у Миши в последнее время складывались непросто. Майер – очень неприятный игрок, и, находясь в хорошей форме, он может наделать бед любому.
— Поражения в Пекине и Шанхае можно объяснить исключительно физической усталостью после тяжело давшейся Михаилу победы в Куала-Лумпуре или ещё тем, что он не успел приспособиться к смене покрытия?
— В Пекине у него реально не было времени на адаптацию. Куала-Лумпур играли в зале, плюс перелёт – не длительный, но достаточно существенный. Ещё один фактор заключается в том, что первый круг получился очень тяжёлым – там попался Любичич, который неожиданно оказался в хорошей форме. Но если бы Миша сгоряча не сделал двойную на сетболе, неизвестно ещё, чем бы всё кончилось. В этой ситуации ему нужен был проходной матч в первом круге, чтобы прибиться к кортам, привыкнуть к игре на воздухе, и подходящие для этого соперники в Пекине были. Дело в том, что переход из зала на воздух всегда даётся достаточно тяжело; с воздуха в зал гораздо легче.
Что касается Шанхая, то там ситуация немного другая: там он играл с Майером, а матчи с ним у Миши в последнее время складывались непросто. Майер – очень неприятный игрок, и, находясь в хорошей форме, он может наделать бед любому. Этот матч никто не видел, потому что он проходил на боковом корте, но теннис получился неплохим и всё висело на волоске до счёта 2:1 в третьем сете, когда судьи допустили грубую ошибку. Миша вёл 40:30, Майер послал мяч далеко за пределы корта, но ни линейный, ни арбитр на вышке не заметили этого, а Hawk-eye на том корте, конечно, не было. Тем самым они фактически отняли у Миши гейм – и потом оба сознались, что прозевали этот момент.
Кроме того, Майеру повезло в том смысле, что его первый матч в тот день, с Андерсоном, получился лёгким – они играли меньше часа. А когда он начал уставать, при счёте 4:3 во втором сете и 15:40 на его подаче он чудом отыгрался за счёт четырёх хороших первых подач, и тут пошёл дождь. Матч отложили на три часа, и Майер отдохнул, успокоился. Несмотря на то что Миша выиграл этот сет, Майер уже был в гораздо более приличном состоянии. Думаю, что если бы этой задержки не было и Миша взял бы второй сет, то играть третий ему было бы гораздо легче. Ну, тут, как говорится, «бедному жениться ночь коротка». Когда у тебя что-то немного не складывается, всегда и противники тяжёлые. Но я не считаю, что азиатское турне было плохим: выигранный турнир в Куала-Лумпуре был важен, в том числе и по очкам. Миша играл не очень много 250-ников, и все эти очки впрямую пошли ему в рейтинг, так что мы не жалеем, что так сложилось. Конечно, хотелось лучше сыграть в Шанхае, но есть ещё концовка года. Будем надеяться на лучшее. А физически Миша, считаю, в хорошем состоянии.
В Шанхае была ужасная погода, на самом деле. Постоянно шёл очень мелкий дождь, фактически моросил. Я не люблю такие турниры, на которых у одного корта есть крыша, а у остальных нет. Те, кто попал под крышу, сразу оказываются в привилегированном положении. В итоге у кого-то турнир шёл гладко, а кто-то сидел и ждал не пойми чего, а потом играл два матча в день. Я считаю, что все должны быть в равных условиях – тогда это не страшно, некритично, хотя и неприятно.
— То есть к защите титула на Кубке Кремля Михаил, в принципе, готов?
— Трудно сказать, как сложится Кубок Кремля. Всё-таки концовка года, Миша сыграл гораздо больше матчей за сезон, чем обычно. Никогда заранее не знаешь, что будет, но всё очень непросто. Тем более опять будет акклиматизация, с воздуха в зал.
— Кстати, в азиатской серии достаточно странно и неудобно сделано, что часть турниров на воздухе, часть в зале...
— Полностью согласен. Что-то тут недодумано; с другой стороны, в Куала-Лумпуре играть на воздухе очень тяжело – там очень сильная влажность, и в это время могут быть дожди.
— Но в этом году дожди шли и в Шанхае.
— В Шанхае была ужасная погода, на самом деле. Постоянно шёл очень мелкий моросящий дождь. Я не люблю такие турниры, на которых у одного корта есть крыша, а у остальных нет. Те, кто попал под крышу, сразу оказываются в привилегированном положении. В итоге у кого-то турнир шёл гладко, а кто-то сидел и ждал не пойми чего, а потом играл два матча в день. Я считаю, что все должны быть в равных условиях – тогда это не страшно, некритично, хотя и неприятно. Тогда уж делайте ещё один корт под крышей, пусть на двух кортах можно будет играть. Хотя они как раз строят крышу на втором корте. А так создаются неравные условия: ведущие игроки оказываются в комфортных условиях, а остальные целыми днями просиживают в ожидании, а потом кому-то ещё и приходится играть два матча в день.
Миша, например, играл ещё и пару. Он закончил одиночный матч, вышел на парный, потом снова пошёл дождь, и заканчивали пару в зале в полночь. А если бы Миша выиграл в одиночке, то ему пришлось бы выходить на корт на следующий день примерно в два часа дня. При этом от кортов до гостиницы в Шанхае нужно ехать около часа по всем этим пробкам. Откровенно говоря, Шанхай произвёл на меня двоякое впечатление. Я впервые был там – в прошлом году мы не играли этот турнир. С одной стороны, очень гостеприимный турнир, пожалуй, самый гостеприимный из супердевятки, там самое хорошее отношение к игрокам, лучшая база, фантастические корты. С другой стороны, неравенство с крышей и гостиница находится слишком далеко. Она на одном конце города, на отшибе, вокруг неё ничего нет — игрокам некуда пойти пешком, а корт — на другом; это очень неприятно.
Сейчас на подходе есть Андрей Кузнецов, есть неплохое поколение ребят – Балуда, Бирюков, Румянцев. Есть чуть постарше ребята – Женя Донской, Кравчук. В России всегда было так: на смену одним бойцам приходили другие, так что не надо излишне драматизировать. Конечно, немного неприятная ситуация с Казахстаном, причины которой понятны. Если бы её не было, то за нас играли бы Голубев, Кукушкин, но что сейчас об этом говорить: случилось то, что случилось, и тут ничего не поделаешь.
— Кстати, о паре – понятно, что Михаил – одиночный игрок, но при этом титулов в паре у него столько же, сколько в одиночке. Вы воспринимаете парные титулы с той же степенью серьёзности, что и одиночные, или, скорее, считаете их своего рода бонусами?
— Нет, конечно, к паре отношение вспомогательное. Приятно выигрывать турниры и в паре, но это совсем другая история. Пара – это дополнительная тренировка в боевых условиях, она держит игрока в тонусе, что тоже важно. Ещё бывает очень полезным сыграть пару перед одиночкой, особенно если до того был долгий перерыв. Словом, пара – полезная вещь, но она — как лекарство. Хорошее лекарство помогает, если принимать его в нужных дозах, а если в больших дозах – оно становится ядом. Примерно тем же самым является пара для одиночного игрока.
— У вас уже есть какие-нибудь планы по Кубку Дэвиса на следующий год?
— Никаких. Мы не знаем, что будет. Не забывайте, что Миша в туре с 1999 года, и всё это бесследно не проходит. В этом году у него уже были две травмы – он снялся с турнира в Марселе, с финала в Роттердаме, с третьего круга в Австралии… Миша уже не молодой человек, и сейчас преждевременно говорить о Кубке Дэвиса. Ближе к делу будет видно по его состоянию и другим различным факторам. Раньше Миша мог позволить себе играть Кубок Дэвиса себе во вред, а сейчас он может просто не суметь сделать это, даже если очень захочет.
— Получается, что обойма нашей сборной потихоньку редеет. Почти все, кто в ней находится, по теннисным меркам уже не слишком молоды...
— Это правда. Мише на будущий год будет 29, 30 – Коле Давыденко, 28 – Игорю Андрееву, 29 – Турсунову, 30 – Куницыну, только Габашвили чуть меньше, но и то ему уже 26 будет.
— И что думаете по поводу дальнейших перспектив нашей команды?
— Я вам расскажу одну байку на этот счёт. Когда Мише было 14 лет, то есть в 1996 году, он и Марат играли Кубок Озерова в Сочи. И вот мы едем из гостиницы на корты, а вместе с нами один журналист. И он меня спрашивает: что будет дальше с Кубком Дэвиса? Чесноков, Волков заканчивают, остаётся у нас один Кафельников, кто же будет играть? Я ему говорю, показывая сначала на Марата, потом на Мишу: ну, следующим вот этот будет играть, а потом вот этот. Сейчас на подходе есть Андрей Кузнецов, есть неплохое поколение ребят – Балуда, Бирюков, Румянцев. Есть чуть постарше ребята – Женя Донской, Кравчук. В России всегда было так: на смену одним бойцам приходили другие, так что не надо излишне драматизировать. Конечно, немного неприятная ситуация с Казахстаном, причины которой понятны. Если бы её не было, то за нас играли бы Голубев, Кукушкин, но что сейчас об этом говорить: случилось то, что случилось, и тут ничего не поделаешь. Но я думаю, что всё будет нормально и следующее поколение поднимется. Такая же ситуация была, когда Алик Метревели заканчивал играть – тогда пришли Борисов с Пугаевым; заканчивали Борисов с Пугаевым – пришли Чесноков, Волков, Черкасов, потом Женя Кафельников.