24-летний Денис Истомин, обыгравший на Кубке Кремля Поля-Анри Матьё и вышедший в четвертьфинале на Игоря Куницына, дал эксклюзивное интервью «Чемпионат.ру». В нём Денис рассказал о предстоящем матче с Куницыным, о том, когда он уехал в Узбекистан и начал тренироваться с мамой, об аварии, в которую попал в апреле 2001 года, о матчах с Рафаэлем Надалем, Роджером Федерером и Новаком Джоковичем, о мечте стать первой ракеткой мира и о многом другом.
Мой папа из Узбекистана. Родители переехали туда со мной буквально через три месяца после моего рождения, поэтому я и не жил в России до определённого времени. Я вырос в Узбекистане и никогда не играл за Россию. В данный момент мне удобнее жить в Москве, но гражданство я не менял, и в ближайшем будущем не планирую это делать.
— Денис, поздравляю с победой над Полем-Анри Матьё. Можете дать краткий комментарий по матчу?
— Начал матч я не слишком хорошо, проиграл первый сет со счётом 1:6. Сразу отдал свою подачу, был как-то не сконцентрирован на матче, но в начале второго сета собрался, удержал подачу – в некоторых геймах у него были возможности сделать брейк. Постепенно дело пошло, стало легче брать свою подачу, а при счёте 6:5 я сделал брейк и выиграл партию. В третьем сете я уже держал концентрацию, сразу сделал брейк и после этого держал подачу. Что касается медицинского тайм-аута, который Матьё взял при счёте 4:1, 40:40, то он меня особо не сбил, после этого я вышел и здорово провёл оба гейма на своей подаче. Конечно, непривычно, когда тайм-аут берут во время гейма, но если человек чувствует, что опасно двигаться, что нужна какая-то помощь доктора, то лучше взять, а так это особо не сбивает. Ну, иногда сбивает, но если держишь концентрацию, то всё нормально; тем более тут у меня был брейк в запасе. Наоборот, это меня взбодрило, и я здорово отыграл оставшиеся геймы на своей подаче.
— А что можете сказать о своём следующем сопернике, Игоре Куницыне?
— Мы несколько раз играли между собой на разных покрытиях. Бывало, я побеждал, бывало, он. Будет очень напряжённый матч, особенно с учётом того, что он всегда очень хорошо здесь играет, эти корты здорово подходят для его тенниса. Безусловно, я постараюсь показать свою лучшую игру и добиться победы.
— Скажите, а когда и по какой причине вы переехали жить в Узбекистан?
— Дело в том, что мой папа из Узбекистана. Родители переехали туда со мной буквально через три месяца после моего рождения, поэтому я и не жил в России до определённого времени. Я вырос в Узбекистане и никогда не играл за Россию. В данный момент мне удобнее жить в Москве, но гражданство я не менял и в ближайшем будущем не планирую это делать.
— Вы сразу начали тренироваться с мамой или до того пытались работать с другими наставниками?
— Да, сразу. Правда, в Узбекистане были некоторые тренеры, какое-то время я занимался с ними, например, с Шамилем Рашидовичем Чеботарёвым, который сейчас, кстати, работает в Казани. Но потом я вернулся к маме, а затем попал в аварию, два года не играл, после чего вернулся в Узбекистан и начал тренироваться там со сборной, которую возглавлял Пётр Леонидович Лебедь. С ним я тренировался более трёх лет, а потом, когда начал показывать неплохие результаты, мы снова начали работать с мамой.
— Кстати, после той аварии у вас вряд ли могла быть уверенность в том, что вы продолжите свою теннисную карьеру...
— Конечно, я не думал об этом – после того как два года не играешь в теннис, задумываешься уже о других вещах – об учёбе, ещё о чём-то. Но мы с мамой попробовали потренироваться, вернуться. Сначала было очень тяжело, были неудачи, хотелось закончить, потому что ничего не получалось. Однако со временем я начал показывать результаты, поэтому и решил вернуться.
В тот день я не смог даже сам уйти с корта, мне принесли костыли; но на следующий день мне сделали рентген, который показал, что всё нормально. Это тоже много значит – в психологическом плане всегда опасаешься, когда есть какая-то боль, какая-то травма, уже совсем другое отношение, начинаешь себя беречь. А когда знаешь, что всё нормально, и исчезновение болевых ощущений – просто вопрос времени, ты перестаёшь много думать об этом, и восстановление идёт быстрее.
— Начиная с 2006 года вы регулярно участвовали в двух турнирах более высокого, чем «челленджеры», уровня – Australian Open, куда вы трижды получали WC как победитель Азиатских игр, и Кубке Кремля, но при этом до 2008 года нигде больше не пытались пройти отборочные соревнования. Не было желания попытаться сыграть квалификацию ещё где-либо?
— Ну, в Москве я действительно играл квалификацию, а что касается остальных турниров – я попадал в основу на «челленджерах» и считал, что лучше играть на них в основных сетках, набирать там очки и уже потом играть в основе на турнирах ATP, чем проходить отборочные соревнования. Дело в том, что пробиваться через квалификацию тяжело – в ней много сильных теннисистов, которые хорошо играют, особенно в Европе – отборочные к крупным турнирам там очень сильны. Я посчитал, что лучше играть в основе там, где можно одержать пару побед и заработать какие-то очки, чем сыграть три матча на большом турнире и получить при этом меньше очков. Конечно, бывает, что в первом матче попадается какой-нибудь парень, который только начинает, но после этого нужно по полной выкладываться в двух матчах. В основной сетке всё-таки легче – можешь выигрывать, можешь проигрывать, но всё равно ты получаешь какие-то очки. К тому же если ты одерживаешь одну, вторую, третью победу в основной сетке, у тебя появляется уверенность, и ты уже можешь побеждать на следующих турнирах. А когда есть уверенность, тебе легче показывать хороший теннис против сильных игроков.
— То есть в 2008 году, когда вы начали более регулярно играть квалификацию к турнирам ATP, почувствовали, что уверенности в себе уже достаточно?
— В 2008-м я ещё играл «челленджеры», но и в турнирах ATP стал участвовать чаще, тем более что где-то уже попадал в основную сетку. К тому моменту я набрался опыта, который прибавляется с каждым турниром, и если бы мне дали шанс прожить то время ещё раз, я, скорее всего, выбрал бы ту же самую дорогу.
— За свою карьеру вы сыграли практически против всей «большой четвёрки», за исключением Маррея. С кем из них играть было сложнее всего, а с кем, наоборот, легче?
— Я бы не сказал, что с кем-то легче, со всеми сложно. У этих трёх игроков разный стиль тенниса, поэтому к ним нужно было подбирать определённый вариант игры, чтобы попытаться добиться победы. С Надалем я провёл два упорных матча и получил определённый опыт, хотя и проиграл. Первый матч с Федерером я сыграл, когда был молодым, это был мой первый турнир такого уровня, так что тогда пришлось тяжело. С Джоковичем в этом году в Австралии получилось, что я не был в достаточно хорошей форме, чтобы оказать сопротивление игроку такого уровня. А что касается матча с Федерером в Цинциннати, то я начал играть, повредил ногу и снялся при счёте 2:5, так что даже особо не понял, что произошло. Конечно, с этими тремя теннисистами очень тяжело играть, всё-таки это первая тройка мирового рейтинга. Однако каждый теннисист, который находится в сотне, да и за сотней тоже, пытается работать над собой, чтобы оказывать им сопротивление и обыгрывать их.
Выходя на корт в Кубке Дэвиса, я всегда играю на победу – хорошо, если мне удаётся принести команде два очка в одиночке и постараться сделать что-то в паре. Конечно, сейчас у нас нет задачи выиграть Кубок Дэвиса, но есть более локальная цель – пробиться в Мировую группу. Ребята у нас в команде молодые, мы начали играть буквально четыре года назад, все были «сырые». У нас хорошие взаимоотношения, а это очень важно и позволяет сделать очень многое.
— А то повреждение ноги в матче с Федерером, видимо, оказалось не очень серьёзным, раз после этого вы впервые в карьере вышли в финал турнира ATP, в Нью-Хэйвене, да и на US Open потом сыграли неплохо?
— Мне повезло, что травма оказалась не очень серьёзной. В тот день я не смог даже сам уйти с корта, мне принесли костыли; но на следующий день мне сделали рентген, который показал, что всё нормально. Это тоже много значит – в психологическом плане всегда опасаешься, когда есть какая-то боль, какая-то травма, уже совсем другое отношение, начинаешь себя беречь. А когда знаешь, что всё нормально и исчезновение болевых ощущений просто вопрос времени, то перестаёшь много думать об этом и восстановление идёт быстрее. На самом деле, я не хотел играть Нью-Хэйвен, но мама приехала и сказала: давай сыграем, матчи нужны. И так получилось, что я вышел в финал. US Open, в принципе, я тоже сыграл достойно.
— Каковы ваши главные цели, мечты в теннисной карьере?
— Думаю, каждый теннисист, в том числе и я, мечтает быть первым. Есть стремление, есть упорство, просто надо идти к этой цели. В принципе, мы ничем не отличаемся от других игроков, и каждый может достичь самых больших высот, если захочет. Конкретных целей, например, быть в десятке в следующем году, у меня нет, я просто буду играть и стараться показывать свой лучший теннис в каждом матче.
— То есть первую строчку рейтинга вы считаете более важной целью, чем победу на турнире «Большого шлема»?
— Если ты не выиграешь турнир «Большого шлема», то вряд ли станешь первой ракеткой.
— В женском теннисе такое случается.
— Да, но в мужском это очень тяжело. Есть ребята, которые постоянно выигрывают эти турниры и держат за собой первое место. Конечно, выиграть турнир «Большого шлема» очень важно, но и стать первой ракеткой тоже важно – это две главные цели. Но после победы на таком турнире первой ракеткой ты тоже можешь стать.
— И напоследок о Кубке Дэвиса. Объективно говоря, ваш уровень тенниса на порядок выше, чем у ваших партнёров по сборной, и для уровня Мировой группы в данный момент они недостаточно сильны. Вы регулярно играете за свою страну. Насколько велика ваша мотивация с учётом того, что шансы выиграть Кубок у Узбекистана крайне малы?
— Шанс есть всегда, пусть он и очень мал на данный момент. Выходя на корт в Кубке Дэвиса, я всегда играю на победу – хорошо, если мне удаётся принести команде два очка в одиночке и постараться сделать что-то в паре. Конечно, сейчас у нас нет задачи выиграть Кубок Дэвиса, но есть более локальная цель – пробиться в Мировую группу. Это реально, в прошлом году мы уже играли в плей-офф, так что при удачном стечении обстоятельств можем выйти в Мировую лигу. Ребята у нас в команде молодые, мы начали играть буквально четыре года назад, все были сырые. У нас хорошие взаимоотношения, а это очень важно и позволяет сделать очень многое. Конечно, сделать что-то поодиночке тяжело, но если есть желание и сплочённость, то выйти в Мировую группу вполне реально.