Россиянин Дмитрий Турсунов на Кубке Кремля — 2010 выбыл из одиночного разряда, зато добрался до финала в паре вместе с Игорем Куницыным. В интервью «Чемпионат.ру» Дмитрий, в основном, был серьёзен, но не обошлось без его фирменного юмора. Турсунов рассказал об изменении своего стиля игры, неприятных случаях на турнирах в Бингемптоне и Ноттингеме, своём отношении к теннису, к матчу Иснер – Майю и многом другом.
Сейчас я довольно долго не играл, так что мне нужна игровая практика. Физическая подготовка — это одно, но игровую практику спортзалом не заменить. Необходимо найти баланс для каждого человека. На данный момент у меня был больший упор на игровые ситуации, старался играть как можно больше матчей. Если ты начинаешь проводить больше встреч, то надо где-то добавить больше физики, иначе организм не выдержит нагрузки и где-то даст слабину.
– Дмитрий, вы начинали как очень агрессивный игрок, играли очень мощно. Со временем вы изменили свой стиль игры…
– Старенький уже стал, сил нет ударить. Кроме того, агрессивный теннис может помочь выиграть много очков, но также их можно и проиграть. С опытом приходит понимание, что в каких-то ситуациях можно сильно ударить, но в процентном соотношении можно чаще промахнуться, чем попасть. В каких-то ситуациях я уже менее агрессивен, в каких-то, возможно, играю даже слишком пассивно. Это из-за того, что начинаешь нервничать, немного побаиваешься. Любой человек, который долго играет, прекрасно понимает, к чему могут привести ошибки. Мандраж начинается чуть позже. Не в самом раннем возрасте, а когда человек уже осознаёт, как может одно очко повлиять на ход матча. В связи с этим и в связи с тем, что иногда нужно просто ввести мяч в игру, вместо того чтобы долбануть его куда-нибудь, я играю немного пассивней, чем в прошлом.
– Год назад вы говорили, что собираетесь сделать больший упор в своей игре на тактику, а не на физику. Удаётся реализовывать задуманный курс?
– Сейчас я довольно долго не играл, так что мне нужна игровая практика. Физическая подготовка – это одно, но игровую практику спортзалом не заменить. Необходимо найти баланс для каждого человека. На данный момент у меня был больший упор на игровые ситуации, старался играть как можно больше матчей. Если ты начинаешь проводить больше встреч, то надо где-то добавить больше физики, иначе организм не выдержит нагрузки и где-то даст слабину. Теннис – это такой спорт, в котором никогда не знаешь, как ты сыграешь. Это ведь не бег или прыжки в высоту, где ты заранее известно, где у тебя будут соревнования и когда ты будешь выступать, в какое время дня. Можно подготовиться за месяц и сделать упор на одно выступление на каком-то старте. А в теннисе никогда не знаешь, проиграешь или выиграешь, будешь ты играть в этот день или нет. Всё зависит от результатов, поэтому здесь очень сложно найти какой-то рецепт для правильного подхода. Всегда где-то чего-то недостаёт, и стараешься восполнить это на ходу. Сейчас у меня вроде всё нормально с этим. Из-за ноги я не могу слишком много заниматься физической подготовкой. Очень многое из того, что я не делаю, я просто физически не могу. Если я начну это выполнять, то могут начаться вновь какие-нибудь проблемы со здоровьем.
– В этом году вы играли несколько челленджеров и в Бингемптоне были сняты с турнира из-за опоздания. Расскажите, что там произошло?
– Там было два матча – мой и того парня, с которым я хотел размяться. У него было в 17:30, а у меня в 17:00. Вроде так, я уже не слишком хорошо помню. Так как он играл позже, то ему и разминаться было немного позже, чем мне. Я пытался подстроиться под него. Я ходил и прикидывал, что размяться ему надо в 15:30, плюс потом съездить в гостиницу принять душ, потому что на турнире душа не было. Мы договорились, размялись, я поехал в отель. Я сидел, наматывал ракетки и почему-то решил, что это я играю в 17:30, а не он. Приехал на корт где-то в 17:17 и мне сказали, что я опоздал на матч. Такие правила, что если ты опаздываешь на 15 минут, то тебя снимают с матча. Вот такие бывают ситуации. Уж слишком профессионально я подошёл к этому матчу. Хорошо подготовился, намешал себе спортивные напитки, перемотал все ракетки, написал себе на бумажке, что я буду делать во время матча, чтобы не забыть. В итоге, перенапрягся и перепутал время.
– В 2008 году в Ноттингеме была ситуация немного другого рода. Вы ушли с корта во время парной встречи, после чего вас сняли и с одиночного разряда. Не жалеете об этом поступке, считаете, что правильно тогда поступили?
– Я считаю, что я был прав. Я ушёл не потому, что мне делать нечего было, а потому, что за две недели до этого меня штрафовали в парном матче на большую сумму, чем я в нём заработал. Смысл мне нервничать, ломать ракетки, орать на судей, когда это всё равно никак не поможет. В итоге, я заплачу больший штраф, чем могу заработать. Поэтому я просто взял и ушёл, вместо того, чтобы снимать судью с вышки и бить его ногами. Я почувствовал, что если я сейчас не уйду, то я его действительно столкну с вышки. Я надеялся, что супервайзер в какой-то момент начнёт рассматривать тех людей, которые не должны вообще находиться на этом корте. Однако супервайзер решил, что судьи все правы, и снял меня с одиночного турнира.
– С Фергюсом Мёрфи, с которым у вас была ссора на Уимблдоне в 2006 году, за последнее время отношения в лучшую сторону не изменились?
– Я не думаю, что когда-нибудь изменю моё отношение к нему. А как он обо мне думает, мне всё равно. Но думаю, что его отношение ко мне не улучшилось ни на йоту.
Прессу не особо волнует, как играет Турсунов в видеофутбол. На самом деле, сейчас эти топовые игроки, если даже просто будут идти по улице, снимут штаны и наложат большую кучу, то люди всё равно будут в экстазе и скажут: «Видели, как Надаль это артистично сделал, какой он великий теннисист!» К чему бы они ни прикасались, будет считаться великим делом.
– Во время восстановления после травмы у вас стало больше свободного от тенниса времени. Как его проводили?
– Я особенно много ничем не занимался. С одной ногой не особо много, что-то можно делать. Помогал ребятам в академии чуть-чуть. Не могу сказать, что я перешёл на тренерскую работу, но по возможности я приходил и подсказывал им. В принципе особенно нового ничего я для себя не открыл.
– А если говорить о каких-то хобби, чем себя развлекали?
– В видеоигры играли с товарищами. В футбол, в основном. Пришёл к умозаключению, что жизнь без тенниса не намного веселее, чем с теннисом.
– В футбол на приставке не так давно сражались Рафаэль Надаль и Энди Маррей. А вам с ними «рубиться» в видеоигры не приходилось?
– Нет. У них там был матч для прессы, я туда не попаду. Прессу не особо волнует, как играет Турсунов в видеофутбол. На самом деле, сейчас это топовые игроки, и если они даже просто будут идти по улице, снимут штаны и наложат большую кучу, то люди всё равно будут в экстазе и скажут: «Видели, как Надаль это артистично сделал, какой он великий теннисист!» К чему бы они ни прикасались, это будет считаться великим делом.
– По телевизору смотрели теннис во время своего отсутствия?
– Чуть-чуть смотрел некоторые турниры. Но особо пристально за какими-то матчами не следил. Я в принципе и так уже много тенниса насмотрелся в своей жизни. Я не такой человек, который живёт, дышит и каждую минуту думает только о теннисе. Я уважаю теннис, но сказать, что я его люблю… Не знаю, наверное, в какой-то степени я люблю его. Хотя какие-то соревновательные моменты меня не очень привлекают, потому что идёт какая-то грызка между двумя людьми, но это неотъемлемая часть тенниса, и с ней приходится смириться. Сам по себе теннис мне нравится, я люблю играть. Когда ты что-то делаешь и ты обязан это выполнять, то это совершенно другое отношение, по сравнению с тем, если ты это делаешь только потому, что тебе хочется. У меня есть уважение к этому виду спорта. Я понимаю, что если я не буду делать какие-то шаги – тренироваться, заниматься теннисом, смотреть его, думать, над чем мне надо работать в будущем, — то без этого у меня ничего не получится, поэтому я это делаю. Отнюдь не потому что мне хочется бегать по пять часов из угла в угол. Очень мало людей на свете, кому нравится только это. Надаль, наверное, будет одним из них.
– Как вы относитесь к рекордному поединку на Уимблдоне между Николя Майю и Джоном Иснером?
– Я не могу сказать ничего плохого, если начать критиковать этот матч, то люди сразу воспринимают это в штыки. Это был поединок двух людей, которые очень хорошо подают. Они провели на одном корте три дня, и естественно, что с точки зрения статистики это выдающийся матч. Раньше все думали, что какой-то матч станет рекордным, но после этого все поняли, что эту игру точно никто не превзойдёт.
– Не считаете, что стоит поберечь теннисистов и ограничить количество геймов?
– Уимблдон тем и славится, что у него очень много традиций, перед которыми все должны преклоняться, и даже великие теннисисты. Если бы они ввели тай-брейк, то чем бы они отличались от Открытого чемпионата США? Потом они поменяли бы траву на хард и так далее. Только если все теннисисты скажут, что мы хотим играть тай-брейк, тогда организаторы могут что-то изменить. Но если бы он был, то не случилось бы такого матча, и никто бы его не вспомнил, если бы всё завершилось на тай-брейке.
Я думал, что если бы я знал до матча, что я окажусь в такой ситуации, то я просто не вышел бы на корт. Но если уж находишься в такой ситуации, то особенно обидно проигрывать, поэтому стараешься изо всех сил. В таких ситуациях иногда можно даже перестараться, поэтому здесь надо найти золотую середину. Очень хочется выиграть, оба человека устали, но в тот же момент закрепощаться тоже нельзя. Если сильно пытаешься выиграть, то это может навредить.
– У вас было несколько подобных матчей, не настолько затяжных, но всё же. К примеру, с Энди Роддиком в 2006 году в Кубке Дэвиса (6:3, 6:4, 5:7, 3:6, 17:15) или на том же Уимблдоне в 2004 году против Саргиса Саргсяна (6:3, 7:6, 3:6, 4:6, 15:13). Какие у вас были мысли ближе к концу этих сражений?
– Я думал, что если бы я знал до матча, что я окажусь в такой ситуации, то я просто не вышел бы на корт. Но если уж находишься в такой ситуации, то особенно обидно проигрывать, поэтому стараешься изо всех сил. В таких ситуациях иногда можно даже перестараться, поэтому здесь надо найти золотую середину. Очень хочется выиграть, оба человека устали, но в тот же момент закрепощаться тоже нельзя. Если сильно пытаешься выиграть, то это может навредить. Мне кажется, поэтому я проиграл матч с Ниеминеном (четвёртый круг Уимблдона 2006 года 5:7, 4:6, 7:6, 7:6, 7:9. – Прим. ред). Когда я сравнял счёт, после того как уступал 0:2 по сетам, у меня появилось уйма энергии. Я очень старался, пытался в три раза сильнее ударить. Иногда это получалось, но в какие-то моменты просто перегрелся и чуть-чуть вышел из строя. Там ещё судья помог дестабилизировать меня психологически. Но и то, что я слишком хотел выиграть, мне тоже навредило. В таких длинных матчах, мне кажется, иногда лучше расслабиться и пустить всё на самотёк.