Фотообзор матчей первого круга Кубка Кремля – 2012
Николай Давыденко, трижды побеждавший на Кубке Кремля в одиночном разряде, в этот раз в первом раунде уступил Алексу Богомолову – 5:7, 4:6. Несмотря на поражение, на пресс-конференции россиянин был расположен к длинному разговору и рассказал собравшимся журналистам много интересного – в частности, о состоянии своего здоровья, матче, сопернике, мячах, кортах, проблемах, связанных с выступлением за сборную, и многом другом.
— На своей пресс-конференции Алекс сказал, что вас беспокоило плечо. Так ли это и насколько это мешало вам играть?
— Нет, плечо у меня не болит. Я снялся с Пекина и Шанхая из-за воспаления сустава пальца ноги. Мне пришлось возвращаться в Германию и делать уколы, чтобы хоть как-то доиграть последние турниры. Но сегодня проблема была не в пальце и не в плече. Мне сказали, что я сделал 50 невынужденных ошибок; я даже за пять сетов столько не делал. Единственный позитивный момент для меня заключается в том, что я сам играл и сам допускал эти ошибки.
В основном я сам старался атаковать, играть в свой теннис и ошибался. Где-то немного не попадал, бил в сетку, в аут, но по большей части я играл сам, старался, боролся до последнего мяча, даже при счёте 0:4.
То есть не то что Богомолов заставлял меня ошибаться – в основном я сам старался атаковать, играть в свой теннис и ошибался. Где-то немного не попадал, бил в сетку, в аут, но по большей части я играл сам, старался, боролся до последнего мяча, даже при счёте 0:4.
Сегодня он был намного лучше меня, он хорошо бегал по корту. Самое позитивное в его игре в том, что он пытается не ошибаться и заставлять соперника допускать неточности – что он и делал. Почти не было такого, чтобы он создавал мне какие-то сложности в игре, заставлял меня ошибаться, делал что-то такое, чтобы у меня не было шансов. У меня почти в каждом гейме были шансы на то, чтобы выиграть его; я старался, разводил его, играл в свой теннис, но я ошибался при завершении атак, он собирал эти неточности и брал геймы. Конечно, от этого я ещё больше нервничал, потому что моя игра идёт на атаку, на то, чтобы заставить соперника ошибиться, – а я понимаю, что допускаю ошибки раньше, чем он.
Иногда хорошо проходило что-то, особенно после 4:0 в его пользу во втором сете, когда поменяли мячи. Было тяжело понять: когда новые мячи, то три-четыре гейма они быстрые, летают по-другому, и можно играть активнее, держать высокий темп и заставлять соперника ошибаться. После этого всё становится так медленно, что как бы активно я ни пытался сыграть, он везде успевает – и я понимаю, что уже не могу ничего создать, не могу забить мяч, добиться от него ошибки, потому что уже нет той скорости, которая была до этого. Я начинаю дёргаться, пытаться что-то создавать, и из-за этого у меня идут ошибки. Ну, что сказать… Конечно, жалко. Хотелось хорошо выступить здесь, выиграть, но не получилось. (После нескольких секунд общего молчания.) Я всё рассказал, да? Больше нет вопросов? (Смех в зале.)
— За кого, по вашим ощущениям, больше болела публика?
— Была пара сумасшедших фанатов, они там за меня кричали (улыбается). Это приятно, что даже когда проигрываешь, когда не получается игра, тебя поддерживают, понимают, что ты можешь действовать лучше. Кричат, что ты обыгрывал Федерера. И я понимаю, что я всех обыгрывал, но сейчас не могу показать тот теннис, который показывал до этого.
По-моему, я ни разу не пропускал Кубок Кремля, каждый год приезжал сюда, всегда хотел выступать здесь и старался выиграть, даже когда плохо себя чувствовал, были какие-то травмы или ещё что-то. Можно сказать, что я больше пропускал «Мастерс» в Шанхае и всё равно возвращался в Москву, пытался сыграть дома, показать здесь хороший теннис. Иногда это проходило, когда я три раза победил здесь, а иногда не проходило. Но всё равно приятно раз в году играть в России, в Москве – для меня это особенный турнир, и я отдаю ему приоритет.
— Николай, можно сделать такой вывод, что мячи после трёх-четырёх геймов неправильно летят в корт, теряют скорость и вам приходится вырабатывать новую тактику, чтобы выигрывать. И ещё такой вопрос про подачу: в статистике один раз есть 207 километров в час, а в основном в районе 125-130. Или счётчики обманывают, или действительно была такая подача?
— Я на самом деле подал первую со всей силы, а табло показало 120 км/ч. Сам удивился.
— Да, а вторая 192 км/ч.
— Ну, о чём я и говорю. Вторая может быть максимум 140, но никак не 192.
— Значит, не верить этому?
— Да датчики можно здесь выкинуть (смех в зале).
— И мячики тоже?
— Нет, мячики нельзя выкинуть, потому что их поставляет спонсор. Сам взял и выкинул эти мячики – такого не бывает.
По-моему, я ни разу не пропускал Кубок Кремля, каждый год приезжал сюда, всегда хотел выступать здесь и старался выиграть, даже когда плохо себя чувствовал, были какие-то травмы или ещё что-то. Можно сказать, что я больше пропускал «Мастерс» в Шанхае и всё равно возвращался в Москву, пытался сыграть дома, показать здесь хороший теннис. Иногда это проходило, когда я три раза победил здесь, а иногда не проходило. Но всё равно приятно раз в году играть в России, в Москве – для меня это особенный турнир, и я отдаю ему приоритет.
Единственное, я сказал Tecnifibre, которая здесь натягивает струны, что была очень большая разница с этими мячами, когда мы играли в начале года: Роттердам, Марсель, Монпелье — там были такие же мячи. Осенью я выступал в Меце, там они тоже были. Там они жёстче, они выдерживают эти семь-девять геймов, не спускаются настолько сильно, и скорость остаётся практически той же самой, нет такого, что после трёх геймов уже всё. А тут даже на тренировке есть такое; допустим, мы тренируемся 45 минут или час, и уже через 10-20 минут не можем ими играть, нам нужно менять их, брать новые мячи. Они уже просто не летят, и понимаешь, что происходит что-то очень странное.
В начале года были нормальные мячи, я даже заказывал их себе в академию, тренировался, и они держались по два часа. Сейчас играешь матч 10 минут и понимаешь, что есть большая разница даже в скорости. В результате с новыми мячами я пытался оказывать на него давление, играть на скорости, выигрывать, а потом пытался делать то же самое и понимал, что мяч уже не так летит. Конечно, приходится менять что-то в тактике, и я пытался держать мяч, пытался что-то изменить – но у меня не получалось. Я дёргался, я ошибался. Конечно, нужно было что-то делать, чтобы победить. Он сделал: попытался бегать, не ошибаться, возвращать все мячи на ту сторону. Он заставлял меня допускать ошибки и выиграл.
— А сам корт ведь тоже тормозит мячи, да?
— Нет, ну сейчас начнём: корт – плохой, мячи – плохие, всё плохо (смех в зале. На самом деле Николай применил более «непарламентский» эпитет — прим. автора). Нет, не в этом дело. Корт, он всегда… Здесь RuKort, правильно?
— Да.
— Я скажу, что в прошлом году в Париже, в Берси, корт тоже был «плохой». Но это «Мастерс», на него все приезжают, все готовятся, тренируются, играют. Здесь RuKort спонсор, покрытие замедляет, да. Допустим, для меня было нормально, мне удобно. Конечно, когда бегаешь, достаёшь мячи, нужно быть в стопроцентной физической форме, чтобы хорошо играть, чтобы концентрироваться и бороться за каждый мяч. Можно проводить длинные розыгрыши, и для зрителей это даже приятно, когда идёт длинная игра, а не два удара, эйс подал, и всё. Конечно, корт здесь отличается от других. Допустим, на следующей неделе будут Базель и Валенсия – там уже другие корты, как и в Париже. В Европе таких кортов вообще в основном нет – там совсем другое покрытие, играют на доске с краской. А тут я посмотрел, на доску положили линолеум. Ну, это их мнение, мы здесь ничего не можем сделать. Есть спонсор, а мы играем как играем. Мы не можем сказать: «Давайте скручивайте линолеум, будем играть на доске». Это тоже бред.
— Вы сказали, что после матча смотрели свою статистику и у вас было 50 ошибок.
— Нет, мне просто сказали об этом.
— То есть вы сразу после игры не обращаете на это внимания, не смотрите.
— На сегодняшнее лучше не смотреть, на такую игру-то.
— Во время репортажа из Бразилии Анна Владимировна Дмитриева и Александр Ираклиевич Метревели не очень лестно говорили о Михаиле Южном, но и вам, в общем-то, тоже досталось. Как я понял, она спросила вас на US Open, поедете ли вы играть Кубок Дэвиса, и вы ответили что-то очень неопределённое. И вроде бы вы сказали, что в Первой Европейско-африканской группе играть не будете. Это так или нет?
— (Николай задумывается над ответом.) Вопрос такой, конечно, с заковыркой… Я тоже обманывать не хочу, конечно. Начинаются эти догадки – кто будет играть… Вот также можно задать вопрос – почему [Дмитрию] Турсунову не дали wild card [на Кубок Кремля], хотя он её просил? Конечно, потому, что он не поехал в Бразилию. Кто-то отказывался, да. Думаю, мне бы тоже её не дали, если бы я не попадал в основную сетку, потому что я отказался от Бразилии, но я по рейтингу попал на этот турнир. Тут такая ситуация немного… Не знаю, может, вы и не поймёте нас, спортсменов. Иногда Кубок Дэвиса немножко сбивает нас. Когда мы молодые, тогда да – играть за страну, в Кубке Дэвиса, нам это приятно. Игры, матчи, опыт… Ты пытаешься сыграть как можно больше матчей — чем больше, тем лучше. Раньше матчи в пятницу и в воскресенье, даже пятисетовые, давали какую-то мотивацию, чтобы потом поехать какой-то турнир играть.
Сейчас уже по-другому, сейчас нет этой мотивации. Наоборот, есть ощущение, что Кубок Дэвиса больше «разрушает» нас. Мы уже не можем готовиться к турнирам. Когда ты первый в стране, когда стоишь в топ-10, то, как бы тебя ни «разрушал» Кубок Дэвиса, ты будешь играть, ты должен играть за страну, потому что, как говорится, вы не поймёте, почему, например, я не играю. Но я своё отыграл. Я выступал за сборную каждый год, мы выигрывали Кубок, были в финале, в полуфиналах. Я постоянно играл, приезжал и старался быть в команде. Только в один год я попросил, чтобы мне дали паузу. Но я не отказывался играть, я просто попросил: «У вас хорошая команда, дайте мне отдохнуть год». Это ведь психологическое давление, когда играешь за сборную: ты очень сильно устаёшь морально. Для нас, для спортсменов, это самое тяжёлое, как мне кажется, тяжелее, чем турнир «Большого шлема» или любое другое соревнование. Поэтому я понимаю Южного, понимаю других наших спортсменов, кто отказывается. Они понимают, что иногда выгоднее отказаться от Кубка Дэвиса, но поехать на какой-то другой турнир и показать там результат.
Я попросил wild card в Мец, поехал туда после Кубка Дэвиса и дошёл до полуфинала.
Вот также можно задать вопрос – почему Турсунову не дали wild card, хотя он её просил? Конечно, потому, что он не поехал в Бразилию. Думаю, мне бы тоже её не дали, если бы я не попадал в основную сетку, потому что я отказался от Бразилии, но я по рейтингу попал на этот турнир.
Мне эти очки дали огромный плюс в рейтинге. А если бы я играл в Бразилии, то, может быть, уже никуда не поехал бы – даже в Азию. Следующий год так же – не могу сказать пока что. Я хочу серьёзно начать год. Весь ноябрь буду тренироваться, заниматься фитнесом здесь, в Москве, а в декабре буду в Германии готовиться к Австралии. Хочу опять серьёзно подготовить себя к новому сезону. Я не собираюсь заканчивать, я хочу ещё раз попытаться провести следующий сезон на максимальном уровне и показать хоть какой-то результат. Может быть, не с тренером, но с физиотерапевтом я точно буду ездить, чтобы избегать всяких травм, как на прошлых неделях, и не сниматься с турниров. Хочу попытаться, как бы это сказать… Удержать себя в туре весь сезон, чтобы я мог каждую неделю играть турниры. Попробую где-то победить, где-то улучшить свои результаты. Этот год для меня получился «плавающим»; где-то я травмировался, где-то не играл, где-то снимался, где-то выступал хорошо. Но последние год-два мне показали то, что даже плохо играя, я ещё стою в топ-50. Так что я всё-таки ещё могу играть и постараюсь на следующий год серьёзно взяться и, может быть, ещё смогу играть лучше.
— По поводу сборной ещё момент: а если вам предложат финансовую компенсацию за выступление в Кубке Дэвиса?
— Да мне предлагали финансовую компенсацию, я отказался. Иногда, как вы знаете, не в деньгах счастье. Я приехал из Америки, у меня ребёнок. Я хотел увидеть свою дочку, побыть с ней хотя бы неделю. Я понимал, что уеду опять на несколько недель, и с тех пор не видел её четыре недели. Слава богу, что сейчас турнир в Москве и я хотя бы ещё неделю её вижу. Поэтому я не могу разрываться, не могу всё время играть за страну и за нашу федерацию. В том числе, можно так сказать, даже за деньги.
На этом пресс-конференция завершилась, и все журналисты проводили Николая аплодисментами.