Двукратный полуфиналист «Ролан Гаррос» Николай Давыденко на старте нынешнего розыгрыша не испытал проблем в поединке с Флораном Серра — 6:3, 6:4, 7:5. На пресс-конференции после матча 31-летний спортсмен рассказал о потере уверенности в себе, физическом состоянии и пропуске всего травяного сезона.
— Вы принадлежите к тому же поколению, что и Роджер Федерер, Ллейтон Хьюитт. Что заставляет вас продолжать играть?
— Что заставляет продолжать? Это интересный вопрос… А что ещё я могу делать? Если я пока что могу продолжать свою карьеру, зачем мне уходить? Если удастся держаться на каком-то уровне, быть в топ-50 или хотя бы в топ-100 и попадать в основные сетки всех турниров ATP и «Шлемов», то я, скорее всего, продолжу играть — до тех пор пока буду проходить в основу. Если куда-то я не буду попадать напрямую, то пропущу этот турнир, отдохну и дождусь соревнования, где попадаю в основную сетку. Спускаться на уровень ниже, играть челленджеры, чтобы набрать необходимые очки и вернуться, равно как и пробиваться через квалификацию, я не хочу. Я готов выступать только в основных сетках турниров ATP.
Сейчас я вижу только старые лица, а по-настоящему новых и не назову. Разве что если вести речь о тех, кто находится за пределами первой сотни и пробивается через квалификацию. Может быть, несколько игроков находится на подходе к топ-100, но их немного. А из сотни я знаю всех.
— Значит, в ближайшее время вы не собираетесь заканчивать карьеру?
— Нет, но теоретически это может случиться очень быстро — хоть за один день. Я уже лет пять, с 2008-го, говорю жене, что уйду в конце сезона. Наверное, во многом это вопрос психологии. Если играть плохо, раз за разом вылетать в первом круге, то можно сказать себе: «У меня нет никаких шансов, я устал, я ухожу». Но если у тебя есть какие-то рейтинговые очки, ты выигрываешь матчи, добиваешься хороших результатов — тогда смотришь, видишь, что твой рейтинг позволяет тебе попасть на все турниры, и думаешь: «Попробую отыграть ещё один сезон, почему бы и нет?»
— Ришар Гаске сказал, что видит много новых лиц в туре, из-за чего чувствует себя старым. У вас бывает схожее чувство?
— Сейчас я вижу только старые лица, а по-настоящему новых и не назову. Разве что если вести речь о тех, кто находится за пределами первой сотни и пробивается через квалификацию. Может быть, несколько игроков находится на подходе к топ-100, но их немного. А из сотни я знаю всех.
— Вы знаете, например, американца Джека Сока?
— Да, причём ещё с прошлого года, так что я не могу назвать его новым лицом. Он выступал на челленджерах, на некоторых турнирах ATP, так что он уже не новичок. С таким же успехом можно назвать, скажем, Монфиса. Он вылетал из сотни, сейчас вернулся туда — и что же, считать его новичком? Он всё равно остаётся тем же теннисистом, каким был.
— Как вы себя чувствуете в физическом плане? Ведь в предыдущие годы у вас было немало травм.
— Всё совсем неплохо. В этом году я ни разу не снялся во время матча, а это хороший результат для меня. Конечно, где-то я играл плохо, терпел поражения, в том числе из-за того, что уставал… Но хорошо то, что я доводил все поединки до конца. Я постараюсь играть лучше.
— Вы всё ещё мотивированы?
— Мотивация приходит вместе с результатами — по крайней мере, с ощущением того, что ты можешь добиться каких-то результатов. Нет результатов — нет и мотивации.
— Каковы ближайшие турниры в вашем расписании?
— Их нет. После «Ролан Гаррос» я возвращаюсь в Россию. Не думаю, что буду играть на траве. Хорошая мотивация, не правда ли?
— То есть вы собираетесь пропустить Уимблдон?
— Да. Думаю, хоть раз не сыграть там — это хорошая мотивация. Я всегда приезжаю туда, пытаюсь играть на траве, долго жду из-за дождей… Лучше я потрачу время на то, чтобы подготовиться к четырём грунтовым турнирам, которые пройдут после Уимблдона. Попытаюсь подойти к ним в хорошем физическом состоянии.
— Но на Уимблдоне вы точно не сыграете? Уверены, что не передумаете?
— Я не собираюсь сниматься с него сегодня или завтра. Я сделаю это тогда, когда сделаю — но до публикации сетки. В ATP мне сказали, что я могу сняться в любой день до жеребьёвки.
— Просто решение пропустить турнир «Большого шлема» выглядит несколько удивительным — ведь они всегда привлекают игроков...
— Вам больше не нужно удивляться, хорошо?
В этом году я ни разу не снялся во время матча, а это хороший результат для меня. Конечно, где-то я играл плохо, терпел поражения, в том числе из-за того, что уставал… Но хорошо то, что я доводил все поединки до конца. Я постараюсь играть лучше.
— Из всех пар первого круга у вас с этим соперником самая богатая история личных встреч. Соперник вас чем-то удивил на этот раз?
— Нет. На самом деле, сегодня вышли на площадку два теннисиста, не показывающих супертеннис. Он 130-й в мире, я проигрывал последние четыре недели в первых кругах, на грунте ничего не показал в этом сезоне. Мне повезло с сеткой в том плане, что выпал такой соперник, находящийся не в лучшей форме. Выигрыш матча даёт мотивацию на дальнейшие события и уверенность в себе. Хочется верить, что я буду играть лучше в следующем круге.
Знаете, достаточно тяжело, когда приезжаешь на турнир и пытаешься что-то улучшить, что-то изменить, но тебе не хватает времени. Поэтому зажимаешься, боишься, не уверен в каких-то ударах. Особенно в первых матчах, когда ты совсем не уверен в себе. Здорово, что мне удалось выиграть один матч. Возможно, в следующем круге будет полегче. Раньше я всегда говорил: «Со всеми можно играть». То есть был уверен в себе, знал, что могу обыгрывать соперников. Сейчас всё иначе, я пока не могу найти тот теннис, которым способен обыгрывать любых соперников. Когда с первых мячей чувствуешь, что у тебя нет тенниса, которым можно выигрывать, у тебя падает мотивация, концентрация и уверенность в себе. Ты борешься, но как будто просто существуешь на корте. Такое ощущение, что ты пришёл на работу, отработал и ушёл. Нет искры, нет особого желания. Сегодня мне повезло, где-то я хорошо играл, где-то не очень. Посмотрим, что будет в следующем матче.
— За счёт чего вы выиграли сегодня?
— На самом деле, мне повезло, что сегодня у меня была неплохая подача. Где-то я пытался сконцентрироваться, чтобы не отдать подачу, где-то в третьем сете просто пытался удержать розыгрыш. Когда он начинал бить наотмашь плоскими ударами, я знал, что это продолжаться долго не будет. При счёте 5:5 я был уверен, что он начнёт ошибаться. Просто старался перебить мяч на ту сторону, и так в итоге произошло.
— Публика вас чем-то удивила сегодня?
— Нет. Но был один сумасшедший, которого я часто вижу. Он орёт, а сам не знает, зачем это делает.
— Вы говорили, что ваше отношение к теннису изменилось. В какой момент это произошло? Был ли какой-то внешний толчок или это внутреннее ощущение?
— Изменилось отношение после того, как я сломал кисть. Я был тогда в первой десятке, а после этого начал опускаться. Я всячески пытался что-то сделать, что-то изменить, вернуться обратно в топ-10. Я ощущал, что был в хорошей форме, но потом упал, а снова вернуть такую форму не получалось. С того момента начал понимать, что случилось что-то непоправимое. Психологически это действует очень неблагоприятно, ведь ты делаешь всё, что можешь, а результата нет. Плюс в этот самый момент брат стал меньше со мной ездить, у него и с сыном дела, и вообще семейных хлопот хватает. Одному всегда сложно. Нужна команда, которая будет тебя постоянно заводить, вести на тренировки, заниматься физической подготовкой. Я сам такой человек, что не буду ничего делать, если меня не будут заставлять. Если заставят – я сделаю всё, буду пахать и выполнять все указания. Но если рядом нет человека, который бы меня заставлял работать, я ощущаю себя на отдыхе, даже если нахожусь на турнире.
— Не думали нанять профессионального тренера?
— Да, я пытался с другими тренерами работать, но у меня нет ощущения, что это нужно. Я работаю, но нет результата. Я не чувствую, что улучшаюсь в плане тенниса. Возможно, я слишком много требую и хочу, чтобы были быстрые результаты. Однако с братом бывало, что я за неделю начинаю всё попадать в корт. Сейчас он, кстати, со мной, здесь, в Париже. Он будет со мной на всех турнирах в Европе. Надеюсь, что результаты появятся. Знаете, я сам себя сейчас подталкиваю вперёд, стимулирую.
— Травяную часть сезона проведёте дома или поедете куда-то на турниры?
— Отсюда я поеду в Москву, две недели проведу дома, а потом начну готовиться. Пока не знаю, где буду это делать – может быть, уеду в Германию, а может быть, улечу на неделю в Турцию. Там хватает грунтовых кортов. Мне сейчас даже не теннисом больше надо заниматься, а физической подготовкой. Если я могу нормально бегать вправо и влево, доставать все мячи, тогда чувствую, что могу показывать свой теннис. Если же я бегу за мячом, но не попадаю в корт, значит, дело не в теннисе. Значит, есть какие-то проблемы. Повторюсь, заставить себя самого заниматься физподготовкой просто нереально. Поэтому со мной будут нужные люди, которые будут меня мучить и заставлять работать. Надеюсь, что результаты появятся.
Изменилось отношение после того, как я сломал кисть. Я был тогда в первой десятке, а после этого начал опускаться. Я всячески пытался что-то сделать, что-то изменить, вернуться обратно в топ-10. Я ощущал, что был в хорошей форме, но потом упал, а снова вернуть такую форму не получалось.
— Непривычно будет без травяного сезона?
— Я почти всегда пропускал все турниры, кроме Уимблдона. Сейчас понимаю, что и на него ехать смысла нет. Я хочу все эти две недели, пока идёт турнир, тренироваться на грунте, вплоть до Штутгарта. А до Уимблдона буду заниматься только физподготовкой. Для меня этот период будет словно декабрьский сезон подготовки. Хочу захватить все оставшиеся турниры на грунте, которые будут в Европе и Америке. Правда, я не знаю, попаду ли на «Мастерсы», поскольку у меня не самый высокий рейтинг. Если не буду попадать в основу на «Мастерс» в Канаде, то снимусь, буду играть в Цинциннати, Уинстон-Салеме и US Open. В прошлом году я тоже не играл в Канаде после Олимпиады. Я вроде попадал в основу, но сразу снялся, так как понимал, что не в лучшем состоянии. Не хотелось, чтобы мне записали эти небольшие очки. Лучше компенсировать это каким-то другим небольшим турниром. Иногда полезнее играть турнир серии 250, чем «Мастерс», чисто из-за рейтинга.
— Супруга с ребёнком с вами путешествуют?
— Да, они со мной на всех турнирах. Со мной летают бабушка, жена и ребёнок.
— А собачка?
— Собачки нет. Когда мне будет столько лет, сколько вам, тогда заведу собачку.
— Тяжело перемещаться с ребёнком по всем странам и континентам?
— Нет, всё очень удобно. Мы возим с собой миксер, чтобы делать питание. Плюс во всех городах есть супермаркеты, всё можно купить. Тяжелее всего приходится не мне, а бабушке, то есть моей матери. Она с ребёнком весь день и всю ночь. Она сама этого хочет, у неё есть желание. Сейчас постараюсь открыть им визу в Америку. И если получится, то они полетят со мной. В Европе они будут со мной на всех турнирах совершенно точно.