58-летний иранский теннисист Мансур Бахрами уже давно принимает участие только в выставочных матчах и соревнованиях, где известен множеством различных трюков, которые не умеет выполнять ни один другой игрок. Среди прочего Мансур умеет подавать, держа в руке одновременно пять – шесть мячей, принимать мяч точно в карман или наносить удары ручкой ракетки — словом, организовать красивое шоу. За всем этим забылся период, когда Бахрами ещё был действующим игроком, и его непростая судьба. Из-за Исламской революции в Иране он несколько лет вообще не мог играть в теннис, а затем находился во Франции на нелегальном положении, и ещё шесть лет был вынужден играть турниры только внутри этой страны. Так прошли лучшие теннисные годы одарённого игрока – и неудивительно, что его главным достижением в итоге стал выход в финал «Ролан Гаррос»-1989 в паре с Эриком Виноградски, бывшим тренером Жо-Вилфрида Цонги.
— Мансур, вы были талантливым молодым теннисистом, привлекались в иранскую сборную Кубка Дэвиса. Но в 1978 году в Иране произошла Исламская революция, и теннис, как капиталистический вид спорта, оказался под запретом. Какие воспоминания у вас сейчас остались о тех временах?
— Теннис в Иране закончился. Ни я, ни кто-либо другой не могли играть в него. Я был вынужден остаться в стране и играть в нарды, что продолжалось несколько лет. Разумеется, все были крайне расстроены, потому что мы ничего не могли с этим поделать. Они говорили, что играть в теннис запрещено, и это никак нельзя было изменить.
— Наверняка вы были в отчаянии?
— Да. Я отчаянно хотел играть в теннис, и поэтому хотел уехать из Ирана, отправиться куда-нибудь, где теннис не запрещён. Но граница была закрыта, и никто не мог покинуть пределы страны. Так прошло три с половиной года. А затем мне повезло: в Иране сменился министр иностранных дел. Мой очень хороший друг был знаком с этим министром, и я спросил его, может ли он помочь мне покинуть страну. Друг взял мой паспорт и поговорил с министром, который выдал мне разрешение на выезд и визы во Францию и Швейцарию. Я забрал паспорт и улетел во Францию.
— Насколько знаю, там вам поначалу тоже пришлось нелегко. Вы проиграли часть денег в казино, а виза вскоре закончилась.
— Да, виза истекла, а деньги я проиграл. Я начал играть маленькие теннисные турниры, но полицейские сказали мне, что я не могу там оставаться, что должен уехать. На протяжении восьми месяцев я был нелегальным иммигрантом, прятался от полиции. Затем я выиграл трёхраундовый турнир, служивший отбором в квалификационную сетку к Открытому чемпионату Франции, сразу после этого успешно преодолел три раунда квалификации, а потом прошёл один круг в основной сетке. За четыре дня я провёл семь матчей, причём в основной части турнира победил игрока сборной Франции в Кубке Дэвиса. Я стал первым иранским теннисистом, сыгравшим на «Ролан Гаррос». Журналисты на пресс-конференции спросили, кто я и откуда взялся. Я сказал, что нахожусь здесь на нелегальном положении, мне негде спать, мне не разрешают пребывать во Франции. У меня уже нет визы, и правительство хочет выдворить меня из страны. Пресса помогла мне получить разрешение на то, чтобы легально остаться во Франции. С тех пор моя жизнь стала немного легче – но ещё шесть лет я не мог выезжать за пределы Франции, поскольку с моим иранским паспортом на все поездки требовались визы, а получить их было совсем непросто. Другие страны отказывались выдавать мне визы, так что я играл турниры только во Франции.
— Словом, вы потеряли лучшие годы своей карьеры.
— Именно так. Десять лет, моих лучших лет, я не мог нормально играть в профессиональном теннисном туре. Конечно, мне очень жаль, что всё получилось именно так.
— Думаю, можно назвать это основной причиной, по которой у вас нет серьёзных достижений в одиночном разряде, и только один финал турнира «Большого шлема» в парном?
— Все мои результаты показаны уже после того, как мне исполнилось тридцать лет. Разумеется, если ты не играешь, то не можешь и побеждать – а я фактически не играл. Можно быть лучшим теннисистом мира, однако если при этом ты сидишь дома, то никогда ничего не выиграешь. Мне действительно не повезло, что я так долго не мог нормально выступать.
— А как вы относитесь к тому, что большая часть нынешних болельщиков знает вас не как профессионального теннисиста, а как забавного игрока, умеющего выполнять множество невероятных ударов и владеющего различными трюками на теннисном корте?
— Не думаю, что я просто забавный игрок. Я владею ударами, которые больше никто в мире не умеет выполнять. Сейчас меня очень часто приглашают на выставочные соревнования по всему миру. Это многое значит для меня.
— Как считаете, есть хоть какой-нибудь элемент игры, удар, который вам неподвластен? Со стороны кажется, что вы можете делать с мячами и ракеткой всё, что угодно.
— Пожалуй, я действительно могу сделать всё. Назовите любой удар в любой вариации, и я наверняка его выполню. И, знаете, я просто счастлив, что продолжаю играть. Каждый раз, выходя на теннисный корт, я испытываю незабываемые ощущения и понимаю, что это лучшие моменты в моей жизни.
— На этом «Ролан Гаррос» вы сначала играли с Седриком Пьолином в категории «старше 45 лет», но затем выступили в финале с Фабрисом Санторо в разряде «не старше 45 лет».
— Я сыграл там, потому что напарник Фабриса, [Себастьян] Грожан, получил травму. А это ведь выставочный матч, так что он всё равно должен был состояться. Противостоять им должны были [Арно] Клеман и [Николя] Эскюде — а я заменил Грожана. Зрители заплатили за то, чтобы посмотреть матч, так что я сыграл ради них.
— Вам было приятно сыграть с теннисистами, которые моложе вас?
— Ну, я почти постоянно играю с теми, кто младше меня. Здесь, в Москве, мне тоже предстоит это сделать.
— Кстати, вы ведь были на «Легендах тенниса» два года назад, в 2012-м. Какие воспоминания у вас остались от того приезда?
— Я рад, что вернулся сюда. Россия – очень красивая страна, а местным болельщикам, похоже, нравится то, что я делаю на корте. Это здорово. А Кафельников – очень приятный человек, я каждый месяц созваниваюсь с ним. Всегда приятно приезжать сюда, в Москву. Надеюсь, будет хорошая погода, без дождей, в отличие от 2012 года — и матчи удадутся на славу.