Екатерина Макарова с пятой попытки выиграла одиночный четвертьфинал на турнире «Большого шлема». На US Open-2014 она в двух сетах победила Викторию Азаренко — 6:4, 6:2. На послематчевой пресс-конференции россиянка рассказывала об этом поединке, об уверенности в себе, о своём отношении к Анастасии Мыскиной и о многом другом.
— Вы уже понимаете, что означает выход в полуфинал турнира «Большого шлема», или ещё не прочувствовали это в полной мере?
— Думаю, пока это ещё не до конца проняло меня. Я чувствую себя так же, как после предыдущих матчей. Конечно, я рада, что прошла дальше, наконец-то преодолела четвертьфинальный рубеж. Сегодня был отличный, очень тяжёлый матч. Мы с Викой много раз встречались; она обыгрывала меня, я обыгрывала её. Я очень рада, что сумела победить сегодня.
«Думаю, Азаренко играла в свой теннис, действовала агрессивно. В начале мне было очень тяжело, потому что она задавила меня острыми ударами и заставляла много бегать по корту. Она сделала брейк, а я просто пыталась придерживаться своей тактики на матч, сосредотачиваться на каждом следующем розыгрыше и играть без провалов, надеясь перевернуть ход поединка».
— Виктория на своей пресс-конференции подтвердила, что накануне отравилась – но при этом чётко дала понять, что не хочет, чтобы это служило оправданием, и что вы сегодня сыграли лучше, чем она. У вас было ощущение, что с ней что-то не так?
— Нет, я такого не заметила. Думаю, она играла в свой теннис, действовала агрессивно. В начале мне было очень тяжело, потому что она задавила меня острыми ударами и заставляла много бегать по корту. Она сделала брейк, а я просто пыталась придерживаться своей тактики на матч, сосредотачиваться на каждом следующем розыгрыше и играть без провалов, надеясь перевернуть ход поединка.
— Во втором гейме второй партии вы заработали тройной брейк-пойнт, но она провела несколько отличных розыгрышей и в итоге спасла тот затяжной гейм. Можно было предположить, что этот гейм станет переломным, учитывая, что она чемпионка, а вы боролись за свой первый полуфинал. Что вы тогда чувствовали? Нервничали, проиграв этот гейм?
— Да, я помню тот гейм. Не могу сказать, что занервничала, потому что она здорово провела все розыгрыши с 0:40. Потом у меня был ещё один брейк-пойнт, но она продолжала играть агрессивно, несколько раз пробила навылет. Это не то же самое, как если бы я смазала несколько простых ударов и разнервничалась. Я сохраняла спокойствие, отстояла непростой гейм при счёте 1:1. Кстати, она тогда играла по ветру, что помогало давить на меня.
— Немного необычный вопрос. У вас замечательная карьера, много хороших результатов, вы давно в WTA-туре. Но в нашей стране (очевидно, в США. – Прим. ред.) мы не слишком много знаем о вас. Можете рассказать о своих интересах, о том, какой вы человек?
— Знаете, сложно так взять и рассказать что-то о себе (улыбается). Наверное, можно сказать, что я пытаюсь оставаться в тени, держаться в своём мире, насколько это возможно. Я редко пользуюсь вещами вроде социальных сетей. Пожалуй, могу назвать себя до некоторой степени закрытым человеком. Но мне нравится играть на крупных турнирах, на больших кортах, где собирается много зрителей. Там я чувствую себя иначе по сравнению с другими соревнованиями.
— В «Твиттере» вы Кейт.
— Да, Кэйт.
— Почему Кейт? Ведь это американское имя.
— Думаю, так легче для болельщиков. Да, я Екатерина, и по-русски сокращённым вариантом имени будет Катя – но мне не всегда нравится то, как иностранцы его произносят. Поэтому я Кейт.
— Кейт, у меня к вам такой вопрос. Вы впервые вышли в полуфинал «Шлема», и, безусловно, это прорыв для вас. Ожидали от себя подобного, чувствовали повышенную уверенность в своих силах – с учётом удачного выступления на предыдущих «Шлемах» и на US Open Series в этом году?
— Да, потому что я вышла в четвертьфинал Уимблдона и верила, что на US Open смогу добиться своего лучшего результата. Чувствовала, что готова – и по уровню игры, и психологически. Я верила в себя, в то, что смогу пройти дальше четвертьфинала.
— Что будет служить для вас наиболее серьёзным источником уверенности в себе в матче с Сереной Уильямс, если она станет вашей соперницей (пресс-конференция состоялась до четвертьфинала Уильямс с Пеннеттой. – Прим. ред.)?
— Ну, она великая теннисистка, очень сильная. Но однажды я уже побеждала её (на Australian Open-2012. – Прим. ред.), и это отличное воспоминание. Впрочем, она ещё не выиграла. Думаю, сегодня будет интересный матч. Пеннетта готова к игре, к борьбе. Я точно посмотрю их поединок. И в любом случае я хочу биться.
— Что стало ключевым фактором в той вашей победе над Сереной?
— Я играла агрессивно, чуть агрессивнее, чем она, и заставляла её много бегать. Думаю, в целом то же самое мне нужно будет делать и здесь.
— Штеффи Граф тоже любила держаться в тени. Вы определённо напоминаете её. Часто доводится слышать такие сравнения? И как вы к ним относитесь?
— Да, иногда люди говорят, что я немного похожа на Штеффи. Но я не знала, что она любила быть в тени (улыбается). Это интересный факт.
— Она была застенчивой.
— Не знаю. Я только могу сказать, что она суперзвезда тенниса.
— Вы никогда не встречались, не говорили с ней?
— Нет.
— Кто лучше всего знает вас: мама, молодой человек или кто-то ещё?
— Думаю, мой тренер (улыбается). Я провожу с ней больше времени, чем с семьёй.
— Можете рассказать какой-нибудь секрет о себе? Как говорил мой коллега, мы немногое о вас знаем.
— Узнаете позже (смеётся).
— Можете представить себя в роли неожиданной чемпионки турнира?
— Да.
— Что для вас будет значить победа на US Open?
— Очень многое. Выиграть «Шлем» — это… Не знаю. Я мечтала об этом с тех пор, когда ходила в школу и, возвращаясь домой, смотрела матчи по телевизору. Мне хотелось самой когда-нибудь оказаться там. Я не верила, что смогу сделать это – а сейчас уже прошла так далеко.
— У вас был кумир в теннисе, когда вы были маленькой?
— [Анастасия] Мыскина.
— Вам нравились её плоские удары, то, как она билась на корте, или что-то другое?
— Всё. Какой она была на корте, как играла, как реагировала на происходящее в матчах. На Кубке Кремля я ходила на все её матчи, болела за неё. А теперь она помогает мне. Честно говоря, я рада, что к моменту моего выхода на высокий уровень она уже закончила карьеру, и мы сыграли друг против друга. Она по-прежнему остаётся для меня кумиром.
— Вы хотите стать мамой, комментатором и тренером, как Мыскина?
— Ну, я точно хочу быть такой же мамой. У неё уже три ребёнка, и это замечательно. Насчёт остального не знаю; я пока что не задумывалась, хочу ли быть комментатором или тренером. Но она замечательный человек и игрок.
— С каким настроем вы выходили на свои первые одиночные четвертьфиналы «Шлемов», и насколько он отличался от сегодняшнего?
— Пожалуй, раньше я меньше верила в себя, в то, что могу пройти дальше. Сегодня ощущения были совсем другими. Я чувствовала, что готова двигаться вперёд, пробиться в полуфинал.
— У вас отличные результаты на турнирах «Большого шлема» в этом году. Кроме того, вы завоевали титул в Паттайе. Был какой-то конкретный фактор, который помог вам улучшить свою игру?
— Не знаю. Может быть, я немного повзрослела, или теперь больше готова к большим победам – имею в виду, психологически.
«Не думаю, что я делаю что-то необычное. Хотя, может быть, с чьей-то точки зрения и я совершаю сумасшедшие поступки, не знаю. Я просто рада, что я левша – единственная в семье. Иногда, когда начинаешь писать, люди реагируют в духе: «Ой, ты левша» — как будто это что-то настолько радикально отличное от правшей».
— Известно, что левши бывают немного сумасшедшими. В вас есть какая-то чудаковатость? Что-нибудь, что вы делаете, можно назвать необычным?
— Нет, не думаю, что я делаю что-то необычное. Хотя, может быть, с чьей-то точки зрения и я совершаю сумасшедшие поступки, не знаю. Я просто рада, что я левша – единственная в семье. Иногда, когда начинаешь писать, люди реагируют в духе: «Ой, ты левша» — как будто это что-то настолько радикально отличное от правшей.
— В парном полуфинале вам предстоит встретиться с Кимико Датэ-Крумм. Что можете сказать о её проходе до столь серьёзной стадии?
— Она очень серьёзная соперница, это точно. Я играла с ней в первом круге Уимблдона и победила со счётом 7:5 в решающем сете. В паре она тоже очень хороша – как и её напарница, Стрыцова. Они готовы к бою – но и мы с Еленой тоже, потому что мы получаем удовольствие от совместной игры. Так что нас наверняка ждёт ещё один отличный матч.
— Вы победили двух очень серьёзных соперниц в одиночном разряде, а в паре справились с Винус и Сереной. Этот парный успех добавляет вам уверенности на одиночные матчи, или это разные вещи?
— Да, разные. Другие ощущения, другой накал нервов; кроме того, там я вместе с Еленой. Можно поговорить с ней, сказать, что я устала, что нервничаю – и она поможет. Она тоже всегда может поговорить со мной. Мы никогда не давим друг на друга. В четвертьфинале мы провели отличный матч. Думаю, и мы, и они сыграли очень хорошо. Они – одни из величайших теннисисток в мире. Так что мы очень рады, что сумели победить.
— Наверное, в конце матча вы слышали, как включали «МакарЕну». Кстати, как правильно: «МакарОва» или «МакАрова»?
— МакАрова.
— Вы знаете, как танцевать Макарену?
— Да.
— Покажете нам?
— В следующий раз, на корте.
— С трофеем?
— Да (смеётся).
— Так вы слышали песню? Вам это понравилось?
— Да, слышала. Это началось ещё с Australian Open. Многие болельщики зовут меня именно так. В России, кстати, такого не происходит. Но в англоязычных странах по-другому.
— А на русском правильно говорить «ШарАпова», а не «ШарапОва», верно?
— Да, ШарАпова.