Андрею Ольховскому — 50!

Заслуженный мастер спорта и заслуженный тренер России Андрей Ольховский, один из лучших парных специалистов в истории отечественного тенниса, отмечает полувековой юбилей. В интервью «Чемпионату» он рассказал, что считает своими главными достижениями, об особенностях тренерской работы и о том, как изменился теннис.

— Андрей Станиславович, мы видим вас в тренерском штабе сборной на матчах Кубка Дэвиса, что вы занимаетесь подготовкой подрастающего поколения, пару лет назад шёл разговор о том, чтобы открыть свою теннисную академию. Как сейчас складываются дела?
— Да, я занимаюсь тренерством, но академию так и не открыли. Были какие-то варианты, но в современных условиях всё достаточно сложно сделать по причине неустойчивого финансового положения в бизнес-сообществе.

— Ваши главные достижения как теннисиста, как тренера и как человека...
— Как теннисиста — это спортивные достижения, естественно, как тренера — спортивные результаты своих подопечных, как человека — воспитание современного доброжелательного, коммуникабельного, интересного, развитого подрастающего поколения.

— Виктор Николаевич Янчук сказал, что считает венцом своей тренерской карьеры вашу победу над Джимом Курье (в третьем круге Уимблдона-1992. — Прим. «Чемпионата»). Ваши подопечные уже достигали подобных высот, которые так можно оценить?
— Не скажу, что у меня есть такие подопечные, как у Виктора Николаевича, потому что в несколько других условиях я работал. После карьеры спортсмена начал заниматься тренерской деятельностью. А для того чтобы воспитать с начала спортивного пути чемпиона или хорошего игрока, нужно достаточно много времени и база, где всё это можно реализовать. К сожалению, возможностей у меня таких не было, потому что тренерской деятельностью начал заниматься достаточно поздно и работал в основном сначала с профессионалами и до сих пор, к сожалению, нет своего какого-то места, чтобы уделять внимание какому-то одному спортсмену на протяжении продолжительного времени. Здесь возникают разные трудности, начиная с базы и заканчивая финансовыми кондициями. Опять же недостаточно кортов, нужно везде всё проплачивать, и, к сожалению, в ситуации, когда практически за всё должен платить родитель, заниматься этим чрезвычайно сложно. Работая с профессионалами, считаю, что с кем бы ни работал, у всех результаты повышались и что-то давал с позиции тренера для улучшения спортивных результатов.

— А наблюдая уже по завершении сотрудничества матчи своих подопечных, замечали: «О, это моя работа, этому я научил»?
— Нет, не было такого. Для того чтобы у спортсменов появились какие-то новые элементы и он стал их применять, считаю, что минимально нужно полгода, чтобы он именно работал над этими элементами. А когда теннисисты выступают на соревнованиях, у них нет этих полгода, потому что каким-то элементам они начинают уделять чуть меньше внимания, и получается, что результаты в этот момент могут пойти вниз. Соответственно каждый держится за результат, и для того, чтобы приобрести что-то новое, надо быть чрезвычайно смелым спортсменом.

— Не каждый профессиональный теннисист может стать хорошим тренером. Вы неоднократно были тренером олимпийской сборной и привлекались к работе как с мужской, так и с женской командами на Кубке Дэвиса и Кубке Федерации. Какова ваша формула успеха?
— Мне кажется, что в любой работе главное, во-первых, чтобы она нравилась. А во-вторых, помимо определённых умений и знаний важно чувство ситуацию. Например, два человека могут одновременно учиться, но одному это дано изначально, а второму нет. Я как раз считаю, что в каждом деле важно, чтобы человеку было «дано», чтобы это была его профессия. Я во многих ситуациях провожу всё через себя. У меня была достаточно успешная карьера, и поэтому, даже прививая что-то новое ученику, я понимаю, что я делаю, ведь я сам через это прошёл, могу повторить, а значит и передать какие-то нюансы тому, кого учу.

— Шамиль Анвярович Тарпищев в одном из интервью как-то высказал такую мысль, что у нас тренеры исходят от личности игрока, а на Западе — всех штампуют по одному образцу. Согласны с этим?
— Согласен. Дело в том, что на Западе в основном академии, и в них всё поставлено на спортивный поток, то есть, чтобы выделить кого-то и заниматься с ним, нужно очень много времени, и, как я считаю, само отношение к игре чуть-чуть другое. Наша школа российско-советская, она более разнонаправленная, здесь у нас тренер, который чувствует детали, во всяком случае, они такие были. На сегодняшний день, к сожалению, эта грань стирается, потому что сейчас для получения тренерства не обязательно ни высшее образование, ни чтобы человек состоялся как спортсмен. То есть у нас тренерами становятся сейчас те, кто в большинстве своём не состоялись в спорте. Это несколько неправильно, но это тенденция такая. Всё равно считаю, что к каждому спортсмену у нас находят конкретное решение. Опять же, может быть, это объясняется тем, что эти спортсмены у нас достаточно единичные и они не проходят через поток юношей и девушек, которые есть в академиях.

— Теннис — индивидуальный вид спорта, где у каждого свой тренер. Какие функции у человека, который назначается на должность тренера олимпийского сборной? Поделитесь, пожалуйста, своим опытом.
— Те, кто попадает на Олимпиаду, — это лучшие в стране. Конечно, у них есть свой личный тренер. Поэтому тренер олимпийской сборной, так же как и тренер сборной, в основном работает со спортсменами на Олимпиаде, делает так, чтобы им было комфортно. Если что-то нужно подсказать, он всегда готов это сделать. Но так, чтобы вести спортсменов все четыре года, такого нет. Естественно, какие-то нюансы и манеру игры тренер понимает и знает.

— В продолжение олимпийской темы. Вы с Ларисой Савченко-Нейланд курировали олимпийскую теннисную сборную, а в миксте на вашем счету есть хорошие результаты, в том числе и победа в 1994 году на Australian Open. Как сложился ваш тренерский дуэт?
— Каждый делает свою работу, на то это и есть команда, каждый помогает друг другу. Команда есть как у спортсменов, так и у тренеров. Если каждый работает на совесть и хорошо, соответственно и команда выступает хорошо.

— Сейчас всё популярнее становится внедрение новых технологий в теннис. Как это изменило тренерскую работу?
— Теннис стал более атлетичный, если мы сравниваем с теннисом, например, 20 лет назад. Да и скорости другие. Тем не менее могу сказать, что из тенниса прошлых лет можно взять такое качество, как направление, которому сейчас очень мало уделяется времени на тренировках. Это всё относительно, потому что, конечно, при этой скорости удара порой невозможно достать мяч, потому что всё очень быстро происходит. Тренерская деятельность, по сути, не поменялась – каждый тренер знает, над чем работать спортсмену, как его поддержать, создать атмосферу, в которой профессиональный игрок может достичь самых высоких результатов.

— В своих интервью вы неоднократно сетовали на то, что незаслуженно обделяют вниманием и интересом парный разряд. С одной стороны, сейчас есть спортсмены, специализирующиеся именно на нём, но, с другой стороны, если брать топовых теннисистов, то они всё-таки предпочитают фокусироваться на одиночке, объясняя это нехваткой времени. На ваш взгляд, если бы время всё-таки у одиночников нашлось, пара пошла бы на пользу?
— Конечно. Многие теннисисты, которые играют только одиночку, не понимают, что пара — это несколько другое, но элементы, которые там используешь, могут помочь тебе в индивидуальных выступлениях, поэтому пренебрегают элементами парного разряда. А то, что я говорил и сейчас до сих пор говорю: пара идёт как второстепенный продукт в теннисе, с чем я кардинально не согласен. Я считаю, что та система, которая существует в парном разряде, несовершенна и не способствует развитию парного тенниса.

— В 2003 году вы написали книгу «Профессия — теннисист». Что вас сподвигло? Может быть, Виктор Николаевич, на счету которого тоже несколько теннисных изданий? Нет ли желания продолжить литературную деятельность?
— Ничего особенно на создание книги не толкало, просто истории, которые я рассказывал всё время, Наталья Быканова переложила на бумагу, и получилась книга. А движения в сторону художественной литературы не было.

— В Интернете наткнулась на фотографию, где вы играете в пляжный теннис...
— Как мы только что говорили, пара требует тренировок и дополнительного времени, так и пляжный теннис того же. Если как-то играть, то играть уже на хорошем уровне. К сожалению, такого времени не много, поэтому мало уделяю времени пляжному теннису.

— Может быть, ещё успели себя открыть в каком-то виде спорта или деятельности помимо тенниса?
— Нет-нет. Это любимое дело, поэтому только им и занимаюсь.

— У себя на страничке в «Фейсбуке» вы часто публикуете мотивирующие ролики о спорте, расскажите, пожалуйста, о том, чем любите делиться в социальных сетях.
— Теннисные видео мне всегда очень интересны, потому что никогда не поздно учиться. Это раз. Там и упражнения по физической подготовке, и подборка лучших ударов, в основном выкладываю их для учеников и любителей, чтобы видели. То, что я публикую, всегда с этим согласен.

— Вы как-то рассказывали, что однажды были в казино, проиграли 200 франков и больше не ходили, потому что в лотерее не везёт. А есть в чём в жизни повезло, на ваш взгляд?
— В целом всем доволен. Всё в порядке.

— У вас апрельская семья: и у жены, и у сына тоже дни рождения в этом месяце. К вашему юбилею как-то особенно готовитесь?
— Да никак не готовлюсь. А чего готовиться (смеётся)? Дело в том, что когда ты в спорте, то не уделяешь внимания дням рождения или каким-то праздникам. Всё обыденно. Даже тот же Новый год всегда приходится отмечать где-то вдали от дома.

— 50 лет – круглое число. Что-то оно для вас значит?
— Ровным счётом ничего, так же как и 20 (смеётся).