“Я была в своём воображаемом мире”
Хотя бы на мгновение Виктория Азаренко освободилась от материнских забот и вернулась в то место, где всё начиналось, облокотившись о стену, которая была её первым теннисным помощником. «Она была лучшим спарринг-партнёром – никогда не промажет и не будет жаловаться», — объясняет Виктория.
Я начинала тренироваться среди 40 детей. Если ты промахивался, приходилось ждать пять минут до следующей попытки.
Это стена маленького гимнастического зала в Республиканском центре тенниса в Минске, рядом с которым Азаренко жила в небольшой квартире вместе с родителями, старшим братом Максимом и бабушкой с дедушкой. Мама будущей теннисистки, Алла, работала здесь, поэтому с юных лет Виктория практически жила в этом месте: «Если к маме поздним вечером приходили друзья, они среди тишины могли услышать только звук теннисного мяча. Они спускались посмотреть, с кем я играла, и всякий раз видели меня в полном одиночестве. Но было весело. Я была в своём собственном воображаемом мире».
В этом мире она сражалась со Штеффи Граф и Моникой Селеш, суперзвёздами того времени, закончившими карьеру ещё до того момента, когда Азаренко начала свою. Но, возвращаясь в реальность, приходилось сталкиваться со множеством испытаний. «Я начинала тренироваться среди 40 детей, мы все играли со стеной. И если ты промахивался, приходилось ждать пять минут до следующей попытки, — вспоминает Виктория. — Так что нужно было сделать всё, чтобы этого не случилось».
Сейчас ставки ещё выше: титулы на турнирах «Большого шлема», миллионы долларов, честь родины и сенсационный финал Кубка Федерации против американок в грядущем ноябре – первый в истории Беларуси.
Экс-первая ракетка мира Азаренко готовится вернуться в тур после беременности, но уже сейчас полна желания снова взойти на вершину. Она выйдет на корт уже под руководством нового тренера – Майкла Джойса – и под любопытным взглядом нового члена команды – сына Лео, родившегося в декабре.
«Конечно, в первую очередь я возвращаюсь для себя, потому что хочу полностью реализовать свой потенциал. Но теперь это не сугубо моё дело. Я хочу, чтобы сын гордился мной, хочу дать ему убедительный пример, что если у тебя есть цель или мечта, ты можешь достичь их, если будешь упорно работать», — признаётся Виктория.
«Серена задавала много вопросов о детях»
Но начинать придётся с чистого листа. Когда Азаренко вернётся в тур (скорее всего, в конце июля в Стэнфорде), у неё не будет ни одного очка в табели о рангах и соответственно официального рейтинга. Зато она сможет принять участие в восьми турнирах под защищённым рейтингом – 6-м местом. Правда, посев получать с ним нельзя.
Виктория вернётся в тур тогда, когда в нём не будет её самого большого камня преткновения. Серена Уильямс несколько недель назад объявила о своей беременности и о том, что точно не сыграет до сезона-2018. Виктория и Серена — хорошие подруги, американка навещала Азаренко в её доме на Манхэттен-Бич в феврале.
«Серена задавала мне много вопросов о детях, но тогда я никак этого не связала, — смеётся белоруска. – Я знала, что однажды это с ней случится, но даже не могла подумать, что настолько скоро. Если мы говорим о теннисе, то это я пытаюсь её догнать, теперь Серена нагоняет меня в детском вопросе. Забавно, как всё сложилось по времени, но я надеюсь, что она вернётся и у нас ещё будут битвы, потому что она из тех людей, без которых я просто не могу представить тур».
В то же время в теннис вернулась и Мария Шарапова, отбывшая 15-месячную дисквалификацию из-за мельдония. «Думаю, что самыми голодными до побед теннисистками станут Мария и Вика», — говорит Майкл Джойс, который был спарринг-партнёром Шараповой, потом её тренером с 2004 по 2011 год, а сейчас до сих пор сохраняющий с ней связь.
Многие считают Азаренко, двукратную победительницу ТБШ, одной из самых больших жертв эры Серены Уильямс. Счёт личных встреч между ними 4-17 в пользу американки, причём 10 поражений Виктория потерпела на мэйджорах. «Скорее всего, ей понадобится какое-то время, чтобы вернуться, но я всегда считал, что, если бы Серена не преграждала ей путь, у неё было бы куда больше титулов на ТБШ», — признаётся тренер Уильямс-младшей Патрик Муратоглу. – «Ей действительно досталось от Серены, потому что Виктория была очень, очень, очень близка к тому, чтобы достичь такой уверенности, что её никто бы не остановил».
«Худшее – это когда ты ничего не можешь поделать»
Муратоглу описывает Азаренко словами «очень стойкая», но в её личной и профессиональной жизни в последние 16 месяцев было слишком много потрясений, о некоторых из них стало известно только недавно. Во время турнира в Брисбене в январе 2016 года брат Виктории позвонил ей в слезах и сказал, что у их матери диагностирован рак. Теннисистка тут же лично набрала маме, но та опровергла его слова. «Она очень сильная женщина и никогда не показывает, что ей тяжело», — говорит Азаренко.
Виктория продолжила сезон, в марте достигнув пика и победив на супертурнирах в Индиан-Уэллсе и Майами. В финале BNP Paribas Open она не оставила шансов Серене Уильямс. Когда Виктория вернулась в Минск, её мама, в тот момент уже серьёзно больная, встретила дочь в аэропорту вместе с остальными членами семьи. «Моя тётя плакала, все плакали, — вспоминает Азаренко. – Моя мама больше не могла скрывать болезнь».
Диагноз был страшным – 4-я стадия рака груди. «Вся ситуация напоминала американские горки. Худшее – это когда ты ничего не можешь поделать. Ты можешь оказать моральную поддержку, но всё равно ощущаешь себя беспомощной», — вспоминает Виктория.
Худшее – это когда ты ничего не можешь поделать. Ты можешь оказать моральную поддержку, но всё равно ощущаешь себя беспомощной.
Кроме того, уже тогда Азаренко была беременна, правда, ещё сама не догадывалась об этом. Она пропустила турниры в Мадриде и Риме из-за болезни, а на «Ролан Гаррос» снялась с матча первого круга из-за травмы колена. О беременности белоруска узнала по прилёту в Лондон сразу же после того поражения. Она позвонила маме, которая вот-вот должна была пережить операцию. «Я рыдала и не знала, как сказать ей. Я паниковала, потому что понимала, через что маме придётся пройти, но она сказала: «Это потрясающие новости!», — не скрывает эмоций Виктория.
Азаренко снялась с Уимблдона, официальной причиной стала травма колена. Но уже 15 июля она объявила, что ждёт ребёнка и вынуждена будет взять паузу. Лео родился в Лос-Анджелесе 19 декабря.
Новый дом Виктории с видом на океан в Манхэттен-Бич остаётся для неё вместе с её бойфрендом Билли Маккигом основным местом проживания, но готовиться к возвращению она решила в основном в Минске, где её поддерживают близкие. Она планирует оставаться здесь вплоть до июля. Расписание тренировок приходится подстраивать под кормлением грудью, а Маккиг уже привыкает к роли молодого отца: «Никогда не знаешь, как человек отреагирует, когда в молодом возрасте станет отцом, но он любит Лео и по-настоящему к нему привязался. Он прекрасно понимает, что я хочу делать прямо сейчас, а кроме того, готов пожертвовать временем вдали от своей семьи в следующие пять-шесть лет, чтобы я могла закончить карьеру на корте на мажорной ноте».
27-летний МакКиг познакомился с Викторией на Гавайях, куда она приезжала в гости к друзьям – сёрферу Лэрду Гамильтону и его жене Габриэль Риз. До этого Билли работал инструктором по гольфу в Новой Зеландии. Как признаётся Азаренко, её спутник — оптимистичная, спокойная личность, что немного контрастирует с характером самой теннисистки.
В новый бой – с новой командой
Возвращение Виктория начнёт с третьей за три года командой, что может показаться непривычно частой сменой для игрока её калибра. Её, казалось, постоянный наставник Сэм Сьюмик неожиданно ушёл к Эжени Бушар в начале 2015 года, а сейчас тренирует Гарбинье Мугурусу. После этого белоруска наняла Вима Фиссетта в качестве тренера и переманила в команду Сашу Бажина – многолетнего спарринг-партнёра Серены Уильямс.
Для человека, который уже был первой ракеткой мира и выигрывал ТБШ, она невероятно голодна до побед.
Под руководством бельгийца игра Виктории быстро преобразилась, но, по её словам, Вим предпочёл тренировать Йоханну Конту, нежели дожидаться возвращения Азаренко на корт. С Бажиным, который теперь работает с Каролиной Возняцки, пути белоруски разошлись, потому что спарринг-партнёр во время беременности – не самый продуктивный помощник.
Майкл Джойс работает во Флориде и в Минск не приезжал до апреля. Азаренко признаётся, что уважает его за прямолинейность: «Мне не нравится, когда меня всячески пытаются не обидеть. У Майкла очень сильный характер. Мне это нравится, и когда мы впервые поговорили, он указал мне на несколько вещей, которые привлекли моё внимание. И я подумала: «Хмм, а я могу извлечь из этого урок»».
Джойс в последние пять лет работал с 23-летней американкой Джессикой Пегулой, дочерью нефтяного мультимиллиардера, но, как признаётся Майкл, уже несколько лет мечтает о работе с кем-нибудь, кто попробует взойти на вершину. Он провёл небольшое исследование на тему того, как спортсменки возвращаются в большой спорт после беременности, и успокоился: «Вообще, судя по всему, в большинстве случаев женский организм становится только сильнее. Я приехал в Лос-Анджелес и некоторое время провёл с Викторией – я был просто потрясён увиденным! Для человека, который уже был первой ракеткой мира и выигрывал ТБШ, она невероятно голодна до побед».
Азаренко хочет улучшить подачу и быть более агрессивной в геймах, когда она подаёт. Она хочет прибавить в тактике и передвижении, укрепить тело. Виктория начала тренироваться 4 февраля, всего через семь недель после рождения сына, но в основном сосредотачивалась на физических упражнениях, чтобы избежать травм. Несмотря на то что Серена убеждала её вернуться уже на «Ролан Гаррос», Азаренко решила немного повременить.
Создавая собственную удачу
В теннисном центре, в котором она выросла, Азаренко вместе с мамой идёт через многочисленные коридоры. Её визит был неожиданным и для спортсменки такого статуса мог быть даже опасным, но люди держались от теннисистки на почтительном расстоянии, только изредка показывая в её сторону пальцем и перешёптываясь. Один мужчина подошёл к ней с детской ракеткой, которую она подписала шариковой ручкой.
Она поднялась по лестнице, минуя уголок, где когда-то смотрела матчи в прямом эфире и перекидывалась словами с будущими товарищами по команде Кубка Федерации. Потом она подошла к очередной важной стене — в её детстве она ещё отсутствовала. На ней висят фотографии лучших игроков и тренеров Беларуси, а изображение самой Виктории находится по соседству с Наташей Зверевой – финалисткой «Ролан Гаррос»-1988 и экс-первой ракеткой мира в паре.
На вопрос, что проносится у неё в голове, когда она смотрит на эту стену, Азаренко долго не могла найти ответ, а потом повернулась к другой её части, на которой висят фотографии игроков, когда-то бывших лучшими по стране, но так и не ставших топ-теннисистами. «Это очень длинная дорога. На этой стене очень много игроков, которые были невероятно талантливы, но не смогли раскрыть потенциал. По юниорам у нас был парень, который обыгрывал Рафаэля Надаля, но он уже не играет», — говорит Виктория.
Она указала на некоторые лица, и Алла, её мать, стоявшая позади неё, назвала несколько стран и городов, в которых эти люди теперь тренируют или работают: «Люксембург, Америка, Украина, Москва, Америка, Америка, Москва». Азаренко и сама побывала в огромном количестве стран. Она уезжала из Минска в совсем юном возрасте, чтобы увеличить свои шансы на успех, но сейчас признаётся сама, что в таких вещах не обойтись и без удачи: «Но я считаю, что удача появляется, потому что ты сам создаёшь её. Некоторые люди смотрят на прекрасную возможность и думают, что появится что-то лучше, надо просто подождать. Но ждать нельзя – хватай возможность за хвост и используй её! Мне кажется, мне всегда удавалось реализовывать возможности, потому что у меня их было очень мало. Когда я их получала, я просто хваталась за них обеими руками».
Азаренко говорит эти слова медленно и уверенно. Для теннисистки, которая способна устроить на корте настоящую бурю, в жизни она выглядит очень умиротворённой. Отчасти это связано с рождением Лео и новыми целями, но есть и другие прекрасные новости: «Всего неделю назад мы узнали, что мама излечилась от рака. Я плакала, мама плакала. Она так волновалась из-за результатов, и каким же это стало облегчением. Не то чтобы в нашей жизни больше никогда не будет сложных времён, но я чувствую, что мы сделали гигантский прыжок через кучу препятствий».
По материалам The New York Times