Новак Джокович – 23-кратный обладатель «Больших шлемов»! Слово – великому чемпиону:
«Знал, что на кону история. Это один из главных моих титулов»
— На какое место ставите для себя этот титул?
— Один из главных титулов. Я знал, что на кону – история, но старался сосредоточиться на лучшей подготовке к матчу, чтобы выиграть, как и любой другой матч. Не буду говорить, что не думал о том, что это финишная прямая, что осталось выиграть один матч до исторической победы, но команда создала вокруг меня хороший «пузырь». Мы проделали хорошую работу, чтобы оставаться в моменте и выступить так хорошо, как хотели. Конечно, когда увидел, что его форхенд идёт мимо, то испытал огромное облегчение. Меня переполнили прекрасные эмоции. Очень счастлив и горд.
— Каково быть величайшим теннисистом в истории?
— Спасибо. Не хочу говорить, что я величайший, это было бы неуважительно по отношению ко всем великим чемпионам разных эр нашего спорта, когда теннис был совершенно другим.
Каждый великий чемпион своего поколения оставил большой след, наследие и проложил нам путь, чтобы мы могли играть в теннис на больших сценах по всему миру.
Так что оставим обсуждения о величайшем другим. Во мне, конечно, много веры в себя, в то, кто я есть и на что способен. Этот трофей – ещё одно подтверждение того, что я по-прежнему могу играть на высоком уровне.
В начале сезона я сказал, что главный приоритет – это «Шлемы». Не только в этом сезоне, особенно на данном этапе моей карьеры. Если бы кто-то сказал мне, что я выиграю два первых «Шлема» года, то я бы сразу на такое подписался. Перед «Ролан Гаррос» у меня была плохая статистика побед на грунте. Я плохо провёл грунтовые турниры до Парижа. Но когда приехал сюда, почувствовал себя по-другому, в хорошем смысле. Почувствовал, что у меня есть очень хороший шанс обыграть кого угодно в пятисетовом формате. Знаю, что большинство испытывает давление, выходя на пятисетовик «Большого шлема» против меня. И я хочу, чтобы они испытывали именно это. Хорошо понимать, что у тебя есть психологическое преимущество.
Но у меня тоже было столько давления, эмоций, ожиданий, что, когда дело было сделано, я почувствовал невероятное удовлетворение. И в то же время облегчение. Рад, что всё закончилось, потому что мне пришлось каждый день справляться с этим давлением и ожиданиями. Жить с этим и стараться совладать с нервами.
Чувствую гордость и удовлетворение. Мне посчастливилось разделить эту победу с семьёй, детьми, родителями, со всеми, кто поддерживал меня на этом пути. Конечно, путь ещё не окончен. Если я выигрываю «Шлемы», зачем вообще думать о завершении карьеры, которая длится уже 20 лет? Я до сих пор мотивирован и заряжен показывать лучший теннис на «Больших шлемах». Именно они больше всего ценятся в истории нашего спорта. Жду Уимблдон.
«Потрясающе осознавать, что я впереди Рафы и Роджера по «Шлемам»
— Статистика «Большой тройки» по «Шлемам» в начале 2011-го была 16, 9, 1. Сейчас 20, 22 и у вас 23. Что думаете об этом отрезке времени?
— Очень приличные 12 лет для меня. Я смог управляться со своим телом, эмоциями и командой так, чтобы выходить на пик на главных турнирах мира – «Больших шлемах». Когда говорят об истории, чаще всего имеют в виду титулы «Большого шлема» или сколько времени ты провёл в ранге первой ракетки. Я смог побить оба этих рекорда, и это потрясающе. Понимаю, что это не гарантировано и не случится просто так, потому что люди думают, что раз ты выиграл один раз, то можешь повторить.
И хотя я не люблю думать о возрасте, это клише, что возраст – это только число, но в моём случае думаю, что возраст – это действительно только число. Суть в том, что тело сейчас иначе реагирует, и я сталкиваюсь с вещами, с которыми раньше не сталкивался. Пять-десять лет назад я быстрее восстанавливался, и тело не болело так сильно, как сегодня.
Но в конечном итоге я пересёк финишную черту победителем. Это потрясающе. Этот трофей символизирует для меня великую битву самого с собой, а также со всеми великолепными игроками на «Ролан Гаррос», одном из четырёх главных турниров. Из четырёх турниров этот мне сложнее всего выиграть.
В начале грунтового сезона я не знал, чего ожидать. Последние пять-шесть лет грунтовые сезоны для меня состоят из взлётов и падений, гениальных и очень плохих матчей. Это очень сложная поверхность, заставляет тебя работать над каждым ударом в два раза больше. По крайней мере, у меня так.
Символично, что 23-й трофей я выиграл именно на «Ролан Гаррос». Это ещё приятнее, учитывая, чего мне стоит выиграть «Ролан Гаррос». Не хочу умалять победы на других «шлемах», но «Ролан Гаррос» — самая трудная задача для меня. И от этого ещё приятнее.
— Вы впервые вышли в лидеры по победам в «Больших шлемах». Вы так долго гнались за Роджером и Рафой, а теперь — впереди них. От этого ещё приятнее?
— Я всегда сравнивал себя с этими парнями, они – мои величайшие соперники в карьере. Они определили меня как игрока и благодаря нашему соперничеству приложили руку ко всему моему успеху.
Я потратил несчётное количество часов, анализируя, как выиграть у них на главных турнирах. Эти два игрока постоянно были у меня в голове на протяжении последних 15 лет. В профессиональном плане (смеётся).
Потрясающе осознавать, что теперь я впереди них по «Шлемам». Каждый пишет свою историю, у каждого свой путь. Но то, что последние 20 лет это были мы трое и Энди – не будем забывать, это «золотая» эра мужского тенниса, как любят говорить. Я благодарен тому, что вхожу в эту компанию.
— Чем занимались вчера?
— Пропустил тренировку. Это моя история на «Больших шлемах» в этом году. Кажется, я только раз тренировался между матчами в Австралии, и всё. Там у меня была более веская причина – травма. Каждый час нужно было тратить на восстановление и выздоровление.
Здесь травмы не было, но я провёл много изнуряющих часов на корте. Иногда меньше – лучше, мы с командой решили, что после полуфинала лучше восстановиться, может, сделать какие-то особые упражнения, чтобы поддержать мышцы в тонусе. Ну и покидать мяч я не забывал. Всё сработало как надо.
Вчера у меня были родительские обязанности. Провёл время в лесу, на природе. Мне нравится гулять в парках, спокойное времяпрепровождение. Посмотрел финал Лиги чемпионов, хорошо выспался. Сделал всё, что обычно делаю, чтобы хорошо отдохнуть и подготовиться к матчу.
А ближайшие дни буду праздновать и веселиться. Мне этого не хватало, мы слишком долго были слишком серьёзными. Сейчас время расслабиться, побыть с семьёй.
Вообще-то у меня не так много времени, не за горами травяной сезон. На траве я планирую сыграть только на Уимблдоне. Скоро отправлюсь в Лондон и там буду готовиться к ещё одному «Шлему».
«Меня воспитывали совсем иначе, чем других. В детстве я пережил две войны»
— На корте вы говорили о вере в себя. Где вы этому научились? Было такое, чтобы вы не верили?
— Меня воспитывали совсем иначе, чем большинство игроков моего поколения. Когда мне было четыре-пять лет, мы пережили две войны. На Сербию наложи эмбарго, я не мог ездить на многие юниорские турниры.
Было много трудностей, непростые времена для всех в моей стране. У нас в семье было мало денег, но родители всё равно решили поддержать мою мечту, а мечтал я стать профессиональным теннисистом, выиграть Уимблдон и стать первой ракеткой мира.
95% людей потешались над ними, отговаривали их отрывать последнее из семейного бюджета на такой дорогой вид спорта. В Сербии практически нет теннисной традиции, и шансы на успех были крайне малы.
Но мне повезло встретить очень важных людей, которые повлияли на мой путь профессионального спортсмена и на развитие как человека. Это Елена Генчич, моя теннисная мать. Она умерла около 10 лет назад, но оказала на меня огромное влияние. Она была настоящим наставником, тесно работала с моими родителями, они разрешили ей проводить со мной много времени, даже вне тренировок. Я бывал у неё дома, мы делали многое, что в итоге сформировало меня как человека и профессионала.
Мне было всего семь лет, когда она заставляла меня смотреть кассеты с лучшими игроками того времени. Я с раннего детства должен был знать, почему определённый удар на определённой поверхности занимает определённое время и так далее. Она очень по-взрослому ко мне относилась и считала, что никогда не рано начать вырабатывать такой настрой и работать над развитием.
Она также научила меня, как важно расслабляться и слушать классическую музыку, читать поэзию, петь, осознанно дышать и так далее. Она оказала огромное влияние на меня.
Вера пришла от неё и от родителей, а также от Ники Пилича, моего теннисного отца. Он до сих пор тренируется по несколько часов в день, в 80 с лишним лет!
Мне очень повезло. В жизни должно быть везение. Мне повезло встретить этих двух людей, которые наряду с родителями сформировали меня как человека и игрока. Моя мама – это скала, невероятная женщина, которая поддерживала единство семьи в самые тяжёлые моменты. Папа – движущая сила нашей семьи, он привил мне силу и веру, позитивное мышление в достижении целей. Он так сильно верил, а ведь он никогда не играл в теннис.
Никто в нашей семье не играл, так что ему пришлось узнавать у экспертов, сведущих людей, есть ли у меня потенциал, талант, стоит ли вкладывать в это деньги. Нам повезло встретить этих двух, и они убедили его, что мне нужно продолжать. Ему с мамой пришлось преодолеть много трудностей – финансовых, эмоциональных, чтобы я сейчас сидел здесь. Не забывайте об этом. Это всегда в моём сердце, и я за это бесконечно благодарен.
— 23 титула, феноменально и невероятно. Что для вас значат эти 23 титула? Вы — величайший?
— Эти споры я лучше оставлю для других. Многие об этом говорят, и для тенниса хорошо, что идёт такая историческая дискуссия. Конечно, я в себе уверен.
Для себя я лучший на корте, потому что только такой настрой и дух приведут тебя к историческим результатам и к этому трофею. Статистика есть, но тут много разных факторов. Всё зависит от точки зрения людей или организаций, которые обсуждают эту тему. Я не хочу вступать в эту дискуссию. Я пишу свою собственную историю.