Российская теннисистка шла на исторический календарный «Шлем» — четыре титула ТБШ за год. Но после побед на юниорских Australian Open и «Ролан Гаррос» оступилась в полуфинале Уимблдона. Корнеева не стала долго переживать и через две недели оформила крупнейший титул в карьере — на турнире W100 в Португалии. Забрала 100 очков и поднялась на 106 позиций вверх — став 220-й в мире, она прошла в квалификацию взрослого US Open, на котором, правда, не сыграет.
В интервью «Чемпионату» Алина подробно рассказала о значимой победе, соперничестве с соотечественницей Миррой Андреевой, драме на Уимблдоне и роли семьи.
«Понимаю, что придётся отказаться от Нового года с семьей… Привыкаю»
— Алина, на турнирах часто скучали по дому?
— Немного да. Если уезжаю на турниры на месяц и больше, это даёт о себе знать. Я и скучаю, и уже хочется домой – отдохнуть.
— Представляете жизнь без родных рядом? Или это этап взросления?
— Я понимаю, что, если хочу быть профессиональным спортсменом, буду всё меньше и меньше находиться дома. Уже надеюсь, что в 2024-м попаду на турнир перед Австралией – он начнется 2 января. Естественно, понимаю, что мне придётся отказаться от Нового года с семьёй. Всегда нужно от чего-то отказываться. Понимаю, что в будущем буду мало находиться дома, и потихоньку уже к этому привыкаю.
— Присутствие мамы на турнирах не усложняет процесс привыкания?
— Это всё же очень помогает. Я вижу, что многие ездят практически всегда только с тренерами. Мне же будет сложно, потому что мама часто нужна в какой-то момент: на корте, на матче, вне тенниса, чтобы дома отдохнуть.
— Многие же в туре ездят семьями. Но, например, многих это иногда отвлекает. Того же Циципаса…
— Я была на его матче. И его родители сидели рядом. Мне, наоборот, понравилось, насколько переживает за него мама. Юлия Сальникова на русском подсказывала какие-то откровенные вещи – как мне в детстве. Например, подброс выше. Иногда у него случаются срывы, когда он посылает папу или кричит. Андрей Рублев может крикнуть на свою команду, чтобы в себе это не копить. Это нормально. Но агрессия, которая перетекает в грубость, – это уже перебор.
«Боюсь звёздной болезни»
— Мы с вами общались после титула на Аustralian Open. Чувствуете, как с победами и титулами изменилась жизнь?
— Не могу сказать, что изменилась. Но приятно, что берут много интервью. Допустим, прихожу на тренировки в Москве, и маленькие дети, кто только начинает играть в теннис, постоянно спрашивают, узнают, смотрят. Это приятно. Пока всё то же самое.
— За интервью охотятся?
— Из мировых – только на турнирах. Практически на всех взрослых турнирах есть а-ля пресс-конференции. И они всегда расспрашивают.
— Нет дополнительного давления, как на некоторых игроков АТР и WTA из России и Беларуси?
— Нет, всё всегда комфортно. Нас это никак не касалось, никаких вопросов не было. Думаю, люди понимали, что мне пока 16 лет, и я в принципе ничего не понимаю в этом.
— Вас и Ксения Собчак поздравила, и наши бывшие звёзды. А вы чувствуете себя звездой?
— Нет, пока ещё очень далеко до этого. Просто приятно, когда такие люди поздравляют.
— Ощущали когда-либо звёздную болезнь?
— Нет, наоборот, я очень боюсь звёздной болезни – был в моей жизни такой период в течение одной недели в 11 лет. Но родители сразу сказали: «Алина, приостановись!» Так что если я выигрываю, сразу стараюсь как можно меньше думать о победе, потому что понимаю, что иногда бывают не очень хорошие последствия.
— А как тогда ею наслаждаться?
— Нет, первые пару дней мы празднуем с командой. А потом новый этап и тренировки. Почему я и люблю теннис – каждую неделю новые турниры.
— Перегореть не боитесь?
— Я в принципе мало играю, в отличие от многих девочек, которые на турнирах практически каждую неделю. Мне нравится, как мы всё расписываем. Выезжаю на определённый срок – три турнира – возвращаюсь, перезагружаюсь, опять тренируюсь и выезжаю. И так каждый раз.
— После успехов кто-то из спонсоров, агентств стучится?
— Агентства стучатся очень давно, но мы пока не спешим. Это сложно. Родители хотят выбрать лучшее для меня: мы много читаем, общаемся. Сейчас у нас идут переговоры. Может, с кем-то и заключим.
«На Уимблдоне все говорили: если бы я выиграла «Шлем», создала бы историю. Было неприятно»
— Легко ли вам вообще дали визу на «Шлем», учитывая, что на «РГ» было семь юниоров, а на Уимблдоне – только три человека?
— Очень многие юниоры просто не играли, потому что поехали на взрослые турниры. Мы и подали быстро, и выдали нам её за три недели до «Шлема». Так что легко.
— Можете подробнее рассказать о «декларации нейтралитета», которую всем участникам Уимблдона надо было до турнира подписать?
— Ой, честно говоря, не знаю. Вроде бы декларацию всем выдают: и взрослым, и юниорам. Я просто ещё маленькая, всё родители решают – они делали. Мне сказали, что я визу получила – и слава богу.
— Сейчас, кстати, некоторые теннисистки не могли попасть на турниры в ту же Польшу или Чехию. Сталкивались с такими проблемами? Вам отказывали с визами?
— Пока никаких проблем не было. И с визой нормально, и с шенгеном, который, кстати, скоро заканчивается и надо будет вновь делать.
— Все говорят, что Уимблдон – особенный турнир из-за организации и традиций. Вы что-то почувствовали?
— Наверное, самая лучшая организация в Австралии, хотя я ещё не была на US Open. А плюс Уимблдона в его красоте. В первый же день, как мы туда приехали, всё в траве, Центральный корт в нереально красивых цветах, везде растения. Именно эта атмосфера очень душевная. Хотя на уровне организации были большие проблемы из-за дождей. Меня эти переносы матчей выбивают – ты долго нервничаешь, поэтому приятно играть вторым запуском.
— Хотели бы что-то изменить?
— Мне кажется, ничего менять не надо. Ведь практически все турниры под открытым небом. Надо было сразу же закрывать Центральный и первый корты. От дождя никуда не деться – мы не можем контролировать погоду. Это уже традиция, поэтому, думаю, ничего не надо менять.
— Поражение в полуфинале с чешкой для вас – драма? Или как пережили этот опыт?
— Было грустно. Но я больше ехала туда, чтобы попробовать траву. Было неприятно, что мне все на интервью говорили, что если бы выиграла этот «Шлем» – а я могла – то создала бы историю. Но после я поехала на следующие турниры – покруче этого, уже на взрослые. Так что после «сотки» забыла про результат Уимблдона.
«Если голова на месте, всё может получиться»
— Часто можете позволить себе слёзы?
— Да, почему бы и нет. Это никогда не надо держать в себе. Когда переживаешь неудачи, лучше всё выплакать. Так что стараюсь, чтобы в этот же день всё из меня вышло, и уже перезагрузиться – это вопрос дня. Но когда ты выходишь с корта, понимая, что мог ещё что-то сделать – это самое обидное. После такого дня три потребуется. Лучше, конечно, сыграть следующий турнир. Папа часто говорит, что неудачу в теннисе очень просто «замазать» следующим турниром.
В том полуфинальном матче я могла выиграть и первый, и второй сеты. Причина в голове, так как ветер очень мешал. И я не могла показать свою игру, которую тренировала. Мне нужно было подстраиваться под ветер, что соперница и сделала, поэтому в тот вечер была лучше меня. Не думала о том, что бы мне поменять, я просто бесилась из-за ветра. Сделала после этого матча, конечно, большой вывод.
— В теннисе говорят о времени взросления – у каждого оно своё…
— Иногда чувствую, что взрослею, но вдруг что-то происходит, и я веду себя как ребёнок (смеётся). Так что я в пути – step by step (шаг за шагом. – в переводе с англ.). Мне самой надо вливаться во взрослый теннис.
— Какие качества помогли переместиться в топ-250 WTA? И какие элементы игры по-прежнему требуется «подкрутить»?
— Поняла, что главное – голова. Если она на месте, всё может получиться. Если много работаешь, а твоя голова не готова к этому, то тяжело чего-то добиться. Понимаю, что наступает тот возраст, что неважно первый круг или квалификация – надо всегда играть на максимуме. На юниорах же ты можешь выиграть 6:0, 6:0, даже показывая 50%. По взрослым ты должен каждый матч играть на 120%.
— Что вам дал понять титул в Португалии? Вы же по пути и игрока топ-150 британку Дарт обыграли.
— Наверное, победа над британкой придала уверенности, потому что отыгралась с 3:5, 4:5, у неё был матчбол. И после того как выиграла матч, прям почувствовала прилив уверенности. Так что следующие встречи были уже не такими сложными. На финал я очень хорошо настроилась, к тому же не испытывала никакого давления – я уже дошла до финала «сотки». А она наоборот: играла с девочкой помладше и испытывала давление. Так что я просто играла и кайфовала от каждого удара. Были моменты, когда у неё были геймболы, но я понимала, что, если дать ей разыграться, начнётся борьба. Уже под конец – при 6:0, 4:0 – я играла ради счёта – не хотела портить всю картину (смеётся). Кстати, до этого я выписывала «баранки» только на уровне Tennis Europe.
— А вам?
— «Баранок» не было!
«Не слежу за продвижением в рейтинге – просто играю турниры»
— Сожалеете, что пропускаете квал взрослого US Open?
— Мы думали, что если я выиграю юниорский Уимблдон, то будем играть US Open – так как это будет возможный четвёртый «Шлем». Но не сложилось, и решили, что уже не надо туда ехать. А после победной «сотки» было поздно подавать документы. Даже когда я играла «сотку», не думала, что смогу попасть в квалификацию. Об этом мне сказали уже после награждения в Португалии.
— То есть не следите за своим продвижением?
— Не слежу. Не думаю, что это сейчас очень важно.
Алина Корнеева с мамой
Фото: CLIVE MASON/GETTY IMAGES
— Бюджет, вы говорили, ведут родители. Но что-то купили после победы на турнире W100?
— Это семейный бюджет. Но родители мне никогда ни в чём не отказывали. После «сотки» вещички в Португалии прикупила – я небольшой шопоголик. Не слежу ни за какими марками, однако мы с мамой любим маленькие города – там есть мини-магазинчики, где что-то интересное найти можно. В Италии много таких магазинчиков.
— Какие планы на концовку сезона?
— Мы хотим заявляться на более крупные турниры – W125 и WTA-250. Скорее всего, получится поехать на «сотку» и хардовый 250-тысячник в Японии в начале сентября. Если не получится, то в Швейцарию на турнир W60, потом на грунт Италии — WTA-125. Но, конечно, больше рассчитываем на Японию.
«Было бы очень круто видеть наше с Миррой соперничество уже в про-туре»
— Чуть ли не в каждом интервью идут параллели с Миррой Андреевой. Это раздражает?
— Нет (улыбается). Наоборот, мне это нравится. Потому что девочки из одной страны, одного года, идут с детства. Это прикольно. Без соперничества нет спорта.
— Кстати, она вас поздравляла с титулом на «Ролан Гаррос»?
— Сейчас тяжело – не поднимаем тему тенниса в разговорах. Но всегда поздравляем друг друга с победами. Иногда переписываемся: спросим, как дела.
— Ревнуете к успехам?
— С моей стороны ревности нет. Не знаю, как с её. Потому что мне это нравится: мы друг друга подталкиваем. Я очень рада её успехам. Но сейчас такой возраст, что следить за тем, где она, а где я, не хочу. Думаю о своих турнирах.
Мирра Андреева и Алина Корнеева на AО-2023
Фото: Darrian Traynor/Getty Images
— Видите это соперничество в про-туре через пару лет?
— Не хочу загадывать, но было бы очень круто!
«Приходится отказываться от общения с друзьями. Но мне нормально»
— Вы в семье не единственная спортсменка. Брат Артём уже в академии казанского «Зенита». Как родителям удаётся разрываться между детьми?
— Тёма уже давно и живёт один, и больше ездит с командой. Ему 21 год, у него своя жизнь начинается, более самостоятельная – будет тренироваться в Казани, а мы по возможности будем приезжать.
— Как вы поддерживаете друг друга?
— Рада, что у меня есть старший брат. Это топ-топ. Не обо всём можно поговорить с родителями, а с братом обсудить можно всё.
— И девчачье?
— Супердевчачье с ним, наверное, не обсудить (смеётся). Хотя у меня, в принципе, нет никаких секретов. Лучшие друзья – Тёма и его девушка Маша.
— А у вас получается строить личную жизнь?
— В 16 лет рано думать о какой-то личной жизни. Но, честно, это тяжело. Всегда нужно от чего-то отказываться, если я хочу результата. Например, от общения с друзьями. Но мне пока нормально. Не считаю, что чего-то не хватает.