Андрей Кузнецов про Олимпиаду, Сафиуллина, Турсунова, атмосферу Уимблдона, особенности травяных кортов

Уимблдон с его травяными кортами – самый сложный турнир для теннисистов из России и СССР. Если на трёх остальных турнирах «Большого шлема» наши игроки побеждали и в мужском, и в женском одиночном разрядах, то взрослый Уимблдон в одиночке удалось выиграть лишь Марии Шараповой в 2004 году. У мужчин лучший результат – финал Александра Метревели в 1973-м. По юниорам победить удалось Тоомасу Лейусу в 1959 году, Владимиру Короткову в 1965-м и 1966-м, а третьим и на данный момент последним чемпионом юниорского Уимблдона из нашей страны стал Андрей Кузнецов (2009). Наиболее яркую победу на том турнире россиянин одержал в полуфинале над австралийцем Бернардом Томичем, который считался одним из главных талантов поколения.

Сам Андрей сейчас уже почти не выступает из-за различных травм. Кузнецов сосредоточился на тренерской работе и второй год помогает Роману Сафиуллину, который в прошлом сезоне дошёл до четвертьфинала Уимблдона. В эксклюзивном интервью «Чемпионату» Кузнецов поделился воспоминаниями, связанными с Уимблдоном, рассказал о различных нюансах игры на траве, объяснил, почему Сафиуллин провёл два разогревочных травяных турнира не с ним, а с Дмитрием Турсуновым, и поделился планами Романа на Олимпиаду-2024.

«Люблю Уимблдон из-за атмосферы»

– Хотел начать с Уимблдона. Можете поделиться своим отношением к этому турниру, воспоминаниями о нём? Наверняка они должны быть в основном положительными, учитывая ваш юниорский успех там.
– Да я в принципе люблю травяное покрытие, наверное, оно у меня самое любимое. Сам Уимблдон тоже очень люблю, в том числе из-за успеха, но и в принципе из-за атмосферы. Все турниры «Большого шлема» хорошие на самом делес однако благодаря тому, что выигрывал там, есть определённые хорошие воспоминания. Всегда тёплое отношение там. И я хоть сейчас сам и не играю, но иногда приходится с Ромой где-то поиграть, и на траве делаю это с удовольствием. С нетерпением жду поездки туда.

– Получается, с Романом вы периодически работаете не только как тренер, но ещё и как спарринг-партнёр?
– Да, я частенько с ним играю. Непосредственно перед турниром уже не так часто, потому что там он больше играет с другими теннисистами на счёт – такие больше игровые тренировки. Со мной всё же так не получается, я на таком уровне уже не могу играть, бегать и так далее. Но как спарринг постоять, подчистить технику, понабивать немножко – так я с ним часто играю, особенно за большее время до турнира. За две недели мы много играем. Сейчас он больше будет играть с теннисистами, однако думаю, что две-три тренировки со мной тоже проведёт – где-то что-то сделать, подтренировать, подчистить.

– Кстати, когда вы сами изредка заявляетесь в какие-то турниры в квалификацию – это скорее просто желание выйти на корт ради удовольствия и, скажем так, ностальгии, чем в расчёте на какие-то результаты, победы?
– Ни о каких камбэках, результатах я не думаю. Это больше для удовольствия, и на турнирах ATP небольшой дополнительный заработок. Раз я там нахожусь, то почему бы и не сыграть? Мне это реально нравится, я получаю удовольствие от этих матчей, даже несмотря на то что почти все их проиграл, только один выиграл. Точнее, одну одиночку и одну пару мы выиграли. Я сейчас не так много играю в теннис, зато больше удовольствия от него получаю. И раз всё равно на турнире, почему бы и не выступить? Но, по идее, скоро эта история закончится. Пока у меня есть защищённый рейтинг, он будет до Уинстон-Сейлема, то есть ещё пару месяцев. Не знаю, будут ли какие-то турниры после этого, куда я даже чисто теоретически смогу попасть. Для квалификации ведь всё равно нужен определённый рейтинг. У меня защищённый рейтинг 320-й, и то редко куда удаётся попасть.

– Ну какие-то совсем непопулярные мелкие турниры, «челленджеры» вроде бы иногда бывают, где можно в квалификацию и без рейтинга пройти, но это совсем нечасто случается. Далеко не факт, что вы где-то поблизости с этими турнирами окажетесь.
– Понятно, что с рейтингом 320 я могу играть «челленджеры». Могу и в основу мелких «челленджеров» попадать. Просто я для себя решил, что делать это не хочу. И с финансовой точки зрения это не имеет смысла, потому что их нужно выигрывать, а я понял, что к этому со своим здоровьем не готов. А так как я всё равно нахожусь на турнире ATP, то почему бы не сыграть эту квалификацию, не получить там где-то $ 1000? Лишней она не бывает.

– Вообще, я имел в виду, что в квалификации некоторых «челленджеров» можно и вообще без рейтинга пройти, даже когда у вас защищённый закончится. Но это редкость, конечно.
– Нет, на «челленджеры» всё-таки нужен рейтинг. Очень редко бывает, что без рейтинга можно попасть в их квалификацию. На «фьючерсы» да, но это уж совсем. Их играть я не готов.

Неудачная серия Сафиуллина

– Кстати, раз о Романе заговорили – почему он сейчас нигде на траве не играет? На этой неделе никуда не заявлен, после матча с Берреттини ничего не сыграл.
– Нет-нет, он в Галле был, просто тоже проиграл в первом круге – Марожану. А на неделе перед Уимблдоном мы изначально решили никуда не заявляться. Если честно, то больше потому, что у Ромы на этой неделе свои дела, которые никак нельзя отложить. Поэтому турниры пришлось пропустить. Может быть, это и хорошо – именно потренироваться перед Уимблдоном, прибиться, а не играть другой турнир. Трава везде разная, так что прибиться именно к траве на Уимблдоне. В любом случае бывает такое, когда есть неотложные дела и приходится под это подстраиваться. А так он сыграл Штутгарт и Галле.

– Да, я про Галле немного упустил, потому что на сайте ATP в результатах у него ещё нет этого турнира. Такой вопрос – как можете сейчас оценить его состояние в целом? Учитывая, что на Уимблдоне в прошлом году четвертьфинал был, а сейчас Роман подходит к турниру с серией из семи поражений на турнирах ATP на грунте и траве (в конце апреля – начале мая были две победы, но на «челленджере». – Прим. «Чемпионата»).
– Я его серию поражений не считаю, но сезон в целом у нас был не самый удачный. Хороший самый первый турнир получился (Брисбен, где Сафиуллин дошёл до полуфинала и проиграл Хольгеру Руне. – Прим. «Чемпионата»), а дальше особо похвастаться нечем. Были какие-то отдельные победы, но пока всё идёт не так хорошо, как нам хотелось бы. Что касается состояния, то я же его сейчас не видел две недели, он был с Димой Турсуновым на этих двух турнирах. Я смотрел, понятно, чуть-чуть общаюсь с ним, но всё равно не так много, чтобы не вмешиваться. Я так считаю, что раз он [Турсунов] там, то пускай принимает все основные решения. А если есть какие-то вопросы, то я на связи.

Понятно, что в плане уверенности в себе сейчас должно быть не лучшее состояние, потому что он много матчей подряд проиграл. Могу представить, о чём он думает сейчас – наверное, на него давит, что сейчас надо защищать большое количество очков. Но что поделаешь? Нужно учиться с этим справляться – не знаю, получится или нет. У меня нет каких-то надежд или ожиданий от Уимблдона. Я в принципе и сам когда играл, старался, хоть это и непросто, не думать о том, что надо там куда-то дойти. Просто каждый матч играешь – сколько выиграл, то и хорошо. Прошёл круг, прошёл два – уже хорошо. А там уже стараешься дальше, чем дальше пройдёшь в итоге, тем лучше. То есть каких-то больших надежд у меня нет, в том числе из-за того, что есть определённая серия из поражений. Но я прекрасно понимаю, что она должна когда-то закончиться. Почему бы не на Уимблдоне? Всё равно победа не на 100% зависит от игрока. Где-то с сеткой должно повезти, где-то ещё с чем-то. В прошлом году он на самом деле вполне мог проиграть Баутиста-Агуту в первом круге. По-хорошему, Роман там должен был уступать 0:2 по сетам. Очень сильно повезло на одном из сетболов, он чудом выиграл вторую партию, потом выиграл матч и в итоге дошёл до четвертьфинала. Вот так бывает в теннисе. Не знаю, будем надеяться.

Если резюмировать, что я говорил, и серия поражений не на пользу ему идёт, и то, что нужно защищать очки, тоже определённо не на пользу – это давление. Но я прекрасно знаю, что это [серия поражений] может измениться в любой момент. Надеюсь и верю, что изменится сейчас.

– Тем более если взять матч с Берреттини в Штутгарте, то там у меня на протяжении большей части третьего сета было ощущение, что Роман вот-вот дожмёт, выиграет. Маттео там в какой-то момент уже почти не бегал, но потом поймал второе дыхание, взяв несколько геймов подряд с брейк-пойнтов, дожал в концовке и в итоге дошёл на турнире до финала. Кто знает, может быть, выиграй Сафиуллин тот матч, он бы вдохновился и сам вышел в финал.
– Да, я тоже всё это видел. Рома и первый сет не совсем по делу проиграл, у него был сетбол, который он, по-хорошему, должен был реализовывать. Были брейк-пойнты в третьем сете, которые он должен был выигрывать. На мой взгляд, в том матче он играл лучше и вполне мог побеждать, а потом Берреттини всех до финала достаточно легко обыграл. Надеюсь, что когда-то Рома этот свой матч выиграет и до своего финала дойдёт. Почувствует уверенность, и у нас всё изменится в этом сезоне.

Как в Штутгарте и Галле оказался Турсунов

– Кстати, насчёт Дмитрия Турсунова. Вы с ним сейчас будете как-то делить тренерские обязанности или это было просто его временное привлечение? Какие у вас договорённости?
– Это была Ромина инициатива, он хотел попробовать. Изначально у нас с Ромой договорённость, что я не смогу закрывать все турниры. Так было и в прошлом году, он тогда три раза за сезон ездил с другим тренером, с испанцем. Изначально он был больше как спарринг, иногда тренировался со мной и с Ромой. Три раза он выезжал и помогал ему, чем мог. На самом деле, хорошо получалось, Рома с ним достаточно хорошие результаты показал. Он в том году с ним ездил и на грунт, и на траву – как раз эти три недели, которые сейчас идут. Штутгарт, Галле и Мальорку Рома играл тогда. И в Китай он тоже ездил с этим тренером.

В этом году Рома на грунт съездил с ним, а на траву решил попробовать привлечь Турсунова. Ну я не знаю, какие конкретно у него мысли были, кого он рассматривал, но вот созвонился с Турсуновым и решил попробовать съездить с ним на эти два турнира. Я с Митей чуть-чуть разговаривал, с Ромой пока нет, не знаю, что ему понравилось, не понравилось. Вот эти два-три раза в год, когда я ездить не могу, чтобы ездил кто-то другой – ещё раз, я с Ромой пока не разговаривал, но если ему понравилось, то, возможно, он будет с Турсуновым ездить на эти турниры. Сам Турсунов сказал, что сейчас не стремится вернуться в тур полноценно и путешествовать, закрывать все турниры с кем бы то ни было – с Ромой, с другим игроком ATP или с кем-то из девушек. Он сказал, что формат выезжать два-три раза в год на пару недель его устраивает. Если всем всё понравится – ну главное, чтобы Роме понравилось – то возможно, что он будет так выезжать периодически.

– Мне самому со стороны думается, что у Дмитрия в тренерском плане неплохо получается. Понятно, что он работал с девушками, а это всё-таки немного другая специфика должна быть, но результаты были очень хорошие – Арина Соболенко при нём впервые на достаточно высокий уровень вышла, потом Анетт Контавейт стала второй ракеткой мира.
– Да, Рому это и сподвигло с ним связаться. С результатами не поспоришь, и, видимо, что-то он делал правильно с этими девушками.

О попытках посмотреть матч Иснер – Маю и тай-брейке в пятом сете

– Если немного вернёмся к Уимблдону – можете в целом про атмосферу на турнире рассказать? Возможно, какие-то яркие впечатления у вас остались, истории интересные, связанные с дождём или ещё с чем-то?
– Да не знаю даже. Приятно проходить мимо таблички, где написано моё имя (улыбается). Что касается дождей, то в мой первый год, когда я выиграл по юниорам в 2009-м, провёл там дней 10, чуть заранее приехав, и не было ни одного дождя. Это был чуть ли не единственный год с идеальной погодой. В последнее время только в Париже дождей ещё больше, чем на Уимблдоне. Чего-то такого интересного не могу вспомнить. Стараюсь жить настоящим, а прошлое быстро забываю. Ну вот помню, что мы играли первый круг три дня с Баутиста-Агутом.

Начали, сыграли два сета или чуть больше, потом перенесли то ли из-за дождя, то ли из-за темноты. На следующий день был дождь всё время – мы только полчаса размялись, пошёл дождь, и мы так и не сыграли. И только в среду закончили первый круг. Что ещё можно рассказать… Я присутствовал на Уимблдоне, когда был исторический матч Иснер – Маю (70:68 в пятой партии Уимблдона-2010 за 11 часов 5 минут. – Прим. «Чемпионата»). Ходил рядышком, но посмотреть было нереально, потому что они играли на 18-м корте. Он не такой большой – с трибунами, да, но там помещается 1000 человек, если не меньше. Там уже просто все друг у друга на головах стояли, когда они играли третий день. Посмотреть это вживую было невозможно, но где-то рядышком я там ходил.

– Матч был выдающийся, конечно, ничего не скажешь. А потом ведь тот же Иснер уже в полуфинале Уимблдона с Кевином Андерсоном приложил руку к тому, чтобы больше таких счетов не было никогда (Андерсон выиграл пятый сет полуфинала в 2018 году со счётом 26:24, поединок продлился 6 часов 36 минут, и с 2019-го на Уимблдоне ввели тай-брейк в решающей партии при 12:12 по геймам, а сейчас там, как и на всех остальных «Шлемах», играют тай-брейк решающего сета при 6:6, но до 10 очков вместо семи. – Прим. «Чемпионата»).
– Да, Иснер этому поспособствовал, точно.

– А как вы относитесь к тому, что теперь все решающие партии заканчиваются тай-брейками при 6:6?
– Да мне кажется, что это правильно. Растягивать так… Понятно, что это редко бывает, но растягивать так, как было у Иснера с Маю… Да даже какие-нибудь 10:8, 12:10 в пятом сете – это реально тяжело. У меня таких матчей не было, по-моему – один раз было 5:7 в пятом, помню. Дальше я не заходил. Думаю, это правильное решение – всё равно ведь кто-то выиграет, зачем столько мучиться? Отыграть пять сетов с 7:6 в пятом уже вполне достаточно. А мучиться пять, шесть, семь часов – это совсем перебор. Взять тот же матч Иснера с Маю. Иснер его выиграл, но потом, по-моему, месяц пропустил. Как можно после такого играть? Нужно восстанавливаться. Ты просто гробишь своё здоровье, а зачем – непонятно. Всё равно кто-то победит, ничьей ведь не будет. Кто-то вообще говорит, зачем нужны эти пять сетов, давайте всё короче делать. Не знаю насчёт этого, но тай-брейк точно хорошая идея. Не думаю, что это сильно влияет, да и для зрителей, мне кажется, теннисные матчи и так достаточно долгие, с тай-брейками. Пять сетов – уже достаточно долго.

Нюансы игры на траве

– Хотел ещё попросить рассказать про особенности травяных кортов в плане передвижения, работы ног, техники, отскоков мяча. То есть про различные технические нюансы. Понятно, что травяные корты сильно отличаются и от грунта, и от харда. Объясните для наших читателей различные нюансы и с игровой, и с тренерской точки зрения.
– Тут у каждого свои нюансы, наверное. Мне травяные корты нравятся потому, что, я бы сказал, натуральным образом мне подходят. Помню, в прошлом году я приехал к Роме на Уимблдон после того, как он уже три турнира на траве отыграл. Мы с ним в первый день начали тренироваться, и я практически сразу же почувствовал себя как рыба в воде. Понятно, что сначала немного непривычно, слишком быстро, нужно немножко адаптироваться, но потом мне прям комфортно. Сгибать ноги надо намного больше. На грунте, на харде это тоже нужно делать, конечно, но там [недоработка с этим] где-то тебе прощается, а на траве чуть ли не коленками до корта периодически приходится дотрагиваться – так сильно их сгибаешь. Когда я играл на траве, то бил намного более плоско, гораздо меньше вращения. Конечно, оно даёт надёжность, ты не ошибаешься, но не даёт совершенно никакого преимущества по отскоку. Мяч зависает, и соперник сразу имеет возможность атаковать. А так как трава всё-таки, наверное, самое быстрое покрытие – хотя на Уимблдоне она [сейчас] достаточно медленная, но всё равно – приходится играть более плоско.

Наверное, больше резаных подач используется, потому что та же кручёная подача, так называемый кик, не работает так хорошо, не отскакивает вверх и в сторону. А резаная, наоборот, хорошо отскакивает в сторону. С задней линии больше резаных ударов используется. Больше выходов к сетке, потому что отскок, помимо того, что быстрый, он ещё и ниже намного. Наверное, какие-то такие основные вещи. По работе ног понятно, что хотя есть люди, которые скользят и на траве, но в основном всё-таки это мелкая работа ног, когда нужно [вовремя] остановиться. На харде или на грунте ты одним большим шагом ставишь ногу, скользишь, быстро останавливаешься и бежишь в другую сторону, а здесь приходится делать 5 или 10 маленьких шагов. Есть повышенный риск травмы из-за того, что могут ноги разъехаться. Вот как я видел, сейчас девочка, выигравшая Уимблдон в прошлом году, чешка – Маркета Вондроушова – у неё такая классическая история. Она бежала в одну сторону, ей сыграли в противоход, ноги разъехались. Не знаю, потянула она там себе что-то или что, но это бывает неприятно. Резко разъезжаются ноги, и если ты физически не готов, то можно получить травму.

– Да, это в матче с Анной Калинской в Берлине сейчас было. Причём там в целом очень нетеннисная погода на этой неделе, постоянно переносы из-за дождей, два дня вообще почти не играли. Думаю, это тоже на скользкость травы как-то влияет, если её просто часами поливают дожди – дополнительная влага потом где-то может оставаться.
– Прям на скользкую траву не пустят играть, потому что это опасно, но земля пропитывается и сверху немного эту влагу даёт. К тому же мокрая земля забивается в кроссовки между шипами, и они начинают скользить. Нужно постоянно выбивать эту землю из кроссовок, иначе будешь скользить. А когда земля сухая, то делать это необязательно. Вот такой нюанс, насколько я помню по своим ощущениям. Так что когда много дождей, то немного менее приятно. После них больше скользишь, хотя когда траву трогаешь, то она вроде бы не мокрая.

– По техническим нюансам ещё такой момент – мне кажется, на траве низко стелящиеся резаные удары наиболее эффективны по сравнению с другими покрытиями, ими нередко можно заставлять соперника ошибаться. Думаю, у Зверева и Циципаса именно из-за проблем с обработкой таких мячей плохо идёт игра на травяных кортах, хотя, казалось бы, тот же Зверев должен показывать здесь хорошие результаты – у него отличная подача, хорошая атака с форхенда, у сетки он тоже неплохо играет, но на Уимблдоне даже в четвертьфинале не был ни разу.
– Да, про резаные – это 100% так. Они наиболее опасны, неудобны на траве, и у кого хорошие резаные, те тут сильны. Димитров, тот же Берреттини – это одна из его сильных сторон. У него бэкхенд в принципе не такой сильный, на харде или грунте если ему туда «подсесть», то ему тяжело что-то сделать. Но он часто режет оттуда, и когда делает так на траве, это намного более эффективно.

– Да, а Роман на Олимпиаду ведь планирует ехать, судя по заявке на текущий момент?
– Мы с ним в планах её держим, да. Думаем, какие турниры сыграть после Уимблдона, чтобы подготовиться к Олимпиаде. Так что если ничего не случится в плане здоровья, то он будет играть.

– Тогда, по крайней мере, канадский «Мастерс» после ОИ пропустите, наверное?
– Не знаю пока. Заявляться будем, а там посмотрим. Если он куда-то далеко пройдёт, то, может, и пропустим. А так-то время будет. Нет такого, что мы изначально не планируем играть Канаду, но будем смотреть по результатам.