Главное, чего лишилась «Бавария» в последний год, — не идей Гвардиолы, от которых не осталось ничего, не устрашающей атакующей игры, которая поднимала Мюнхен над всеми остальными в Бундеслиге, и даже не молодости Рибери и Роббена. Главной стала потеря уверенности в управлении монструозной клубной структурой. Если до тюремного срока Ули Хёнесс делегировал власть порциями, оставляя при этом за собой право последнего и резкого голоса, то после возвращения в клуб он столкнулся с соперничеством. Карл-Хайнц Румменигге, остававшийся несколько в тени Хёнесса, набрал мощь, и Хёнессу едва ли не впервые в кресле руководителя «Баварии» пришлось идти на компромиссы.
Первым большим ударом по структуру «Баварии», которая всегда выделяла клуб, стал поиск нового менеджера. Клуб искал харизматичного человека, который одновременно был бы а) близок к игрокам и умел находить для них нужные слова, как это делал при авторитарном Гвардиоле Маттиас Заммер; б) обладал харизмой и умением принимать жёсткие решения. Румменигге отстаивал кандидатуру Филиппа Лама, Хёнесс сомневался в том, хватит ли едва закончившему карьеру игрока Ламу умения отстраниться от футболистов, с которыми он только что сам выходил на поле.
Сам Ули хотел, чтобы новым менеджером стал спортивный директор гладбахской «Боруссии» Макс Эберль — возможно, лучший немецкий футбольный управленец последних лет. Румменигге был ожидаемо против Эберля: у Макса, помимо его неоспоримого профессионализма, есть наработанная годами любовь медиа. В сумме это отодвинуло бы Румменигге в тень не только Хёнесса, но и нового менеджера. А амбиции Калле сильно возросли за время тюремного срока Ули.
Уже подвисли? Ничего страшного, здесь действительно сложно разобраться. В этом и проблема: раньше при всей нормальной для большого клуба борьбе амбиций и эго руководителей Хёнессу удавалось подчинить работу «Баварии» своему простому и резкому взгляду на вещи. С конца 2016-го и до сих пор этого не происходит.
Компромиссной кандидатурой на пост менеджера, устроившей и Калле, и Ули, стал Хасан Салихамиджич — харизмы столько, что можно лопать её столовой ложкой, со структурой клуба знаком, от игроков достаточно далёк. Этот вариант был точно хуже Эберля, но гораздо хуже, что в суматохе «Бавария» упустила момент для перестройки состава, оставив себя зависимой от Роббери ещё на некоторое время. К Нико Ковачу можно предъявить много игровых претензий, но он имеет дело с человеческими ресурсами, которые выработаны на близкий к сотне процент.
Кандидатура Ковача не была такой компромиссной, как выбор Салихамиджича, но тоже родилась в муках борьбы Румменигге и Хёнесса. Здесь уже скорее Ули промахнулся: он был за Юлиана Нагельсмана, который не хотел бросать работу в «Хоффенхайме» на половине пути, и всё не оставлял идею пригласить Йоахима Лёва. Калле же хотел подобрать Томаса Тухеля, когда тот искал варианты продолжения карьеры. Хёнесс засомневался в характере Тухеля, а когда стало понятно, что Нагельсман не ведётся на магию «Баварии» и не хочет собирать в Мюнхен все вещи по первому зову рекордмайстера, звонить бывшему тренеру «Боруссии» было уже поздно. Он согласился на работу в Париже.
Именно из-за этого назначение Ковача и встречалось с таким скепсисом: подавляющим большинством болельщиков, журналистов и даже экспертов он воспринимался, как остаточный, пожарный вариант. На фоне этого дорисовывались игровые претензии — якобы его стиль не подходил стремлению «Баварии» доминировать на поле. Никто при этом не слушал самого хорвата, который ещё во Франкфурте сформулировал своё стремление в идеале иметь в полузащите более креативных футболистов. Но во Франкфурте никто не мог дать Ковачу таких игроков, потому приходилось опираться на другой постулат работы. «Я делаю воинов из футболистов», — говорил тренер.
В Мюнхене ситуация для Ковача радикально лучше не стала. Из-за разногласий в спортивном департаменте и в целом стратегического кризиса «Бавария» никого не купила. Зависимость от творческих людей Ковач успел продемонстрировать: при Тьяго Алькантаре на поле команда набирала 83% очков, как только испанец проводил в игре менее получаса или не появлялся в составе, успешность падала до 73%. Главные же воины «Баварии» оказались сомневающимися в тренере — Ковачу пришлось решать проблемы в раздевалке, которые наслоились на выработанность человеческого ресурса.
Это работало в качестве оправдания для не самой убедительной штаба Ковача в первой половине сезона, но перестаёт быть отмазкой с середины января. Перед второй половиной сезона в немецком календаре по-прежнему предусмотрен длительный перерыв — это большой бонус для тренеров, которые получают шанс на перезагрузку. Одна из причин феноменального успеха в «Баварии» Юппа Хайнкеса заключается в том, что он умел крайне продуктивно проводить эти пару недель. Его подход, по словам Арьена Роббена, Томаса Мюллера и других ветеранов клуба, заключался в следующем: Юпп понимал, что у него собраны игроки мирового уровня и чему-то принципиально новому научить их за время сбора невозможно. Хайнкес использовал зимнюю паузу для того, чтобы установить максимально доверительные отношения с игроками. «Благодаря этому мы знаем его и знаем, что он знает о нас. А следовательно он всегда знает, чего хочет от своих игроков», — рассказывал Роббен.
С этой точки зрения у Ковача будет интересный первый месяц после возобновления сезона. Во Франкфурте он зарекомендовал себя, как человек, умеющий объединять вокруг себя людей (за «Айнтрахт» играли футболисты полутора десятков национальностей — европейский рекорд) и оставаться человеком (после того, как «Айнтрахт» сохранил место в Бундеслиге в стыковых матчах, тренер первым делом пошёл утешать соперников). В «Баварии» это умение нужно вывести на новый уровень.
Во-первых, объединять нужно капризных звёзд с большим эго. Во-вторых, если Ковач доживёт в клубе до лета, ему придётся комфортно разместить среди оставшейся части старой армии новобранцев.
В том, что летом «Бавария» серьёзно обновится кадрово (с Ковачем или без него) нет никаких сомнений — некоторые приобретения уже сделаны. Ближайшие полгода следить за Мюнхеном будет крайне интересно: как в «Настоящем детективе» внутренне мутировать и извиваться будут сразу три сюжетных линии. Только если у Ника Пиццолато эти сюжетные линии разведены по времени, то в «Баварии» — по позициям. Борьба Хёнесса и Румменигге должна закончиться, потому что в конфликтной ситуации привыкший к орднунгу клуб ослаб; Хасан Салихамиджич попытается доказать, что способен быть современным руководителем спортивного департамента (и он сейчас очень старается сделать это через прессу), а Нико Ковач постарается остаться Нико Ковачем и не пойти по течению критики.
В 1/8 финала Лиги чемпионов у Мюнхена «Ливерпуль». Для привыкшей не соглашаться ни на что меньше, чем полуфинал, «Баварии» это будет большой проверкой на устойчивость клубной структуры.