Показать ещё Все новости
По стопам Линкольна и графа Разумовского
Лев Россошик
Виталий Мутко
Комментарии
В то время как вся Россия с нетерпением ожидала объявления нового состава кабинета министров, обозреватель "Чемпионат.com" нисколько не сомневался, что Виталий Мутко сохранит свой портфель.

Откуда такая уверенность? Просто припомнил всё, что происходило в постсоветское время со спортивным ведомством и её руководителями, и пришёл к выводу, что в момент, когда на кону поставлены честь и престиж, да и, не побоюсь этого слова, слава страны, когда до Олимпийских зимних игр в Сочи остаётся каких-то полтора года, а до Всемирной универсиады в Казани и чемпионата мира по лёгкой атлетике в Москве и того меньше, когда чуть больше двух месяцев отделяет нас от главного события четырёхлетия и текущего спортивного сезона — лондонских Игр, не стоит совершать резких движений, менять планы и людей, которые взяли на себя определённые обязательства и несут ответственность за грядущие события. Иными словами, как звучит в русском варианте англо-американская пословица, «коней на переправе не меняют».

На протяжении двух последних десятилетий общался — с кем-то достаточно близко, с кем-то на некотором отдалении — со всеми руководителями спортивного ведомства. Какое бы название оно ни носило — госкомитет, агентство, министерство, суть структуры оставалась неизменной: способствовать развитию физкультуры и спорта в стране. Кто-то просидел в министерском кресле день (был и такой «калиф на час» — Владимир Стржалковский), кто-то несколько месяцев (Юрий Портнов), кому-то пришлось рулить отечественным спортом год (Борис Иванюженков), чаще случалось побольше, но не намного (Леонид Тягачев, Шамиль Тарпищев, Павел Рожков). Дольше других продержался Вячеслав Фетисов, которого ровно четыре года назад сменил Виталий Мутко.

Виталий Мутко

Виталий Мутко

Не собираюсь бросать камень ни в чей огород, потому что нет смысла сравнивать вклад каждого из них в дело, которому они служили. Ведь, согласитесь, «рулить» спортом в «лихие 90-е» и, скажем, разрабатывать программу долгосрочного развития отрасли в более-менее спокойном ХХI веке — совсем не одно и то же. Тем не менее должен поставить в заслугу двум последним руководителям ведомства, что они смогли добиться понимания на всех уровнях государственной власти важности спорта и столь необходимого ему финансирования. Ни от кого из руководителей федераций не слышал в последние годы, чтобы их подопечные на уровне сборных были в чём-то ущемлены.

Возглавив четыре года назад Министерство спорта, туризма и молодёжной политики, Виталий Леонтьевич едва ли не сразу доказал, что он человек публичный, готов встречаться с журналистами по поводу и без, отвечать на любые, даже самые каверзные вопросы. И с самого начала меня поразил тот факт, что министр, не проработав на новом месте и двух месяцев, был абсолютно в курсе всего, что происходило в его отрасли, оперировал цифрами безо всяких шпаргалок и с оптимизмом смотрел в будущее. Это я понял уже на встрече с Мутко в Пекине. Затем не раз был свидетелем и других разговоров с министром. Но один запомнился больше других. Он происходила в канун выборов страны-организатора футбольного чемпионата мира 2018 года. В Москву тогда пожаловали коллеги из-за рубежа, футбольные акулы пера из ведущих стран Европы, Америки, Азии и Африки. В их программе значилась встреча с кем-то из руководителей российского спорта — предпочтительнее с Сергеем Фурсенко или Мутко. Руководитель РФС стал выставлять какие-то невнятные условия, а министр спорта не раздумывая дал добро на разговор, причём не в министерских «хоромах» в особняке графа Разумовского на Казакова, 18, а на «чужой», журналистской территории.

Больше двух часов продолжалась беседа, открытая настолько, что даже такой дотошный педант, как британец Кир Рэднедж, руководитель футбольной комиссии Международной ассоциации спортивной прессы, признавался мне потом, что не ожидал от министра таких откровений и что если прежде он был уверен, что российская заявка провалится с треском, то после общения с министром посчитал её одной из самых перспективных.

Виталий Мутко

Виталий Мутко

А чего стоит выступление Виталия Леонтьевича 2 декабря 2010 года в Цюрихе на презентации российской заявки. И как бы кто ни пытался дискредитировать спортивного менеджера номер раз в стране после его «Летс ми спик фром май харт ин инглиш», я считаю, что спич Мутко по-английски перед исполкомом ФИФА блестящий и хорошо продуманный ход, который наверняка сыграл свою роль в положительном для нас исходе голосования. Высоко оценил тогда «смелый шаг обратиться к планете и к ФИФА по-английски» сам Гус Хиддинк: «Очень здорово, что в своём выступлении Мутко подшутил над собой по поводу своего знания языка».

К сожалению, ни разу не довелось присутствовать на внутриминистерских совещаниях в памятнике классицизма — усадьбе графа Разумовского (который, между прочим, сам был министром, только народного просвещения), где квартирует Министерство спорта, которое, кстати, вчера очередным Указом президента освободилось от пут «туризма» и «молодёжи». Но нисколько не сомневаюсь, что Мутко бывает при необходимости строгим, требовательным и даже суровым, как и подобает руководителю такого ранга, но всё равно остаётся приверженцем того самого классицизма, который уже четыре года окружает его со всех сторон. Классицизм же, как недавно вычитал, основывается «на идеях философского рационализма, на представлениях о разумной закономерности мира, стремится к выражению большого общественного содержания, возвышенных, героических и нравственных идеалов, к строгой организованности логичных, ясных и гармоничных образов».

Интересно, что и свою в целом молодую команду Мутко подбирает, судя по всему, по принципам того же классицизма. И два его заместителя по спорту — Юрий Нагорных и Павел Колобков, один отвечает за зимние виды, другой за летние, с которыми знаком не один десяток лет, — полностью отвечают принятым в министерстве стандартам классицизма.

Виталий Мутко

Виталий Мутко

Кстати, уже упомянутая мной англо-американская пословица «коней на переправе не меняют» вошла в общественно-политическую лексику после того, как её произнёс в середине ХIХ века Авраам Линкольн, 16-й президент США, по случаю выдвижения своей кандидатуры на второй президентский срок.

Комментарии