Четырёхкратный чемпион мира в мужском одиночном катании Алексей Ягудин рассказал о кризисе, который пережил перед триумфом на Олимпиаде-2002.
«Я не уходил, там длинная история. Любой жизненный процесс изживает себя, если не дополнять его новыми методиками. Случился переход от Алексея Мишина, тренера Жени Плющенко и многих других. Он вызвал шок, во всяком случае, в мире фигурного катания. Потому что в том сезоне я как раз стал чемпионом Европы и мира и, по определённым причинам, перешёл в группу к Татьяне Тарасовой. В следующий год мы выиграли все турниры.
Прошёл первый год, всё замечательно. Второй сезон, всё круто. Проигрываем чемпионат Европы Жене Плющенко. Сидим в душевой, Татьяна Анатольевна в тот момент курила. В общем, курит она, все хореографы, все курим и плачем. Приходят официальные лица и говорят, чтобы шли на награждение, иначе дисквалифицируют. А мы все понимаем, что это просто серебро, не 29-е место. Но не понимаем, как такое произошло.
Для нас это стало ударом, шоком. Ладно, получили медаль, через несколько недель выиграли чемпионат мира. Что в голове? Что всё хорошо. Лёгкое недоразумение. Следующий год — везде вторые. Выиграли только те турниры, где нет Жени. Там, где он, везде вторые. Тут уже петух клюнул.
До Олимпиады остаётся ровно год. Я начинаю срочно, в панике что-то менять. Татьяна Анатольевна смотрит у меня в доме, как я живу. А я человек, любящий погулять, мне тогда было 21 или 20. Она спрашивает: «Зачем ты здесь?» Говорю, что будете контролировать каждый мой шаг. У меня висел календарь, я зачёркивал дни до Олимпиады. Начинаешь сходить с ума. Я её просил готовить кашу на воде с утра, после вечерней тренировки она уезжала домой. Я был, как Рокки. В течение дня я мало пил воды, ел максимум банан, апельсин и пил чашечку кофе. Почувствовал себя в шкуре тех женщин, которые готовят тело к летним отпускам. Я тогда прилично похудел. Затем началось лето, были эмоциональные срывы.
В те времена был турнир, организованный каким-то миллиардером, «Игры доброй воли». Турнир проходил раз в четыре года, как Олимпиада. В том году он проходил в Австралии, за полгода до Олимпиады… Татьяна Анатольевна прекрасна тем, что она всегда чувствовала тех спортсменов, что тренирует. Это не стабильность, не 10 пенальти из 10, а один раз, но в нужный момент. Я её уговорил, и мы приехали на турнир. Продолжаю бегать утром и днём.
Турнир закончился не то что золотом или серебром, а бронзой. Я позвал её вечером на ужин. Говорю: «Я эмоционально пуст, поменял абсолютно всё, издевался над собой». Она просит меня подождать — и убила меня, достала козырь — бутылку вина. Выпили бутылку, она просит вторую. Прекрасный закат, Австралия. А Татьяна Анатольевна никогда не выпивала, у неё сразу болела голова, она вино с водой мешала. Я говорю: «Мне, в принципе, хватит заработка, давайте всё, я уже не могу». Она отвечает: «Лёш, до Олимпиады остаётся полгода, давай всё-таки доедем. Попробуем, посмотрим»…
Она просит отдохнуть 1,5 недели и начать есть. Потому что я довёл организм до такого, что съедал по четыре сушки — и хватало. Понимал, что я тяжёлый, толстый. Это не наказание, это снятие розовых очков… Я прилично скинул, потом начал чуть больше питаться. Тарасова подвела ко мне психолога. И совокупность всех этих мероприятий привела к тому, что в дальнейшем мы не проиграли ни одного турнира. И это не потому, что выпили две бутылки вина. Я начал больше питаться, работать с психологом. Я правда до сих пор не понимаю, какую функцию он выполнял. Наверное, функцию Максима Маринина, он со мной постоянно разговаривал», — сказал Ягудин на Rutube-канале «Карты, деньги, два мяча».
