Президент ПФЛ Андрей Соколов — о проблемах российского футбола

Андрей Соколов пришёл на интервью с огромной папкой.

— Что это у вас? – спрашиваем мы.
— Готовился к встрече, — ответил Соколов, — я же не знаю, какие у вас вопросы. Вдруг вас заинтересует, где начинал свой путь Жирков.

А само интервью выходит в день, когда президент ПФЛ празднует день рождения. Поздравляем!

— Уже скоро заканчивается очередной сезон, и наверняка вы подвели для себя его первые итоги. Какие они?
— Сезон несильно отличается от предыдущего, но нам удалось создать соревновательную среду в большинстве групп ПФЛ. В группе «Центр» к июню прошлого года было только девять команд. Только потом появились такие клубы, как «Арарат», «Зоркий»: в итоге получилось сформировать группу из 14 команд.

— Вы сказали про сохранение конкурентной среды, но как можно её сохранять с такими условиями игры, как на Дальнем Востоке?
— Группа «Восток» это две трети страны: там живёт очень большая доля населения. Этот регион, как и Сибирь, даёт человеческий ресурс для российского футбола: тех же Граната, Кудряшова, Газинского, Файзулина… Раз такой ресурс появляется, мы должны бережно относиться к футболу в регионе. Но здесь проблема даже не в РФС и её структурах. Важно, чтобы люди, которые там живут, проявляли к футболу больший интерес. Региональные власти снизили активность в поддержке футбола. Тут у некоторых людей объективно наступил такой возраст, когда энтузиазм уже не так высок. А молодых людей, горящих футболом, не появилось. Лига в этом смысле зависима.

— Вернёмся к итогам сезона. Ещё что-то?
— С этого сезона в ПФЛ увеличилось количество молодых игроков до 21 года. Теперь по правилам на поле обязательно должны присутствовать два таких игрока, а не один как раньше. Мы — единственная лига, где действует правило доморощенных футболистов. Постепенно средний возраст сократился и теперь не превышает 23 года. Это способствует росту молодёжи и переходу в клубы ФНЛ или РФПЛ.

— Много таких примеров с РФПЛ?
— Зимой, например, два игрока «Носты» перешли в «Урал». Им на тот момент было по 22-23 года. За последние пять лет в клубы РФПЛ из второго дивизиона перешли примерно 100 человек. Как правило это юные игроки, и они попадают в молодёжные команды. Почему их там не развивают — вопрос не к нам.

— А если брать ФНЛ?
— В эту лигу за пять лет перешли примерно 400 футболистов. Но здесь нужно учесть погрешность. Часть из них переходит в ФНЛ естественным образом: вместе со своей командой, идущей на повышение.

«ПФЛ помогает будущим сборникам»

— Все эти переходы — заслуга лиги?
— Нет. Объективно это заслуга клубов, которые работают с футболистами. Но и лига справляется со своей функцией: даёт им возможность играть на взрослом уровне. Некоторым это помогает в будущем попасть в сборную.

— Даже так?
— Если посмотреть на состав сборной в последних матчах, такие футболисты там были. Да, пусть это не суперфутболисты, но это игроки хорошего уровня.

— О ком речь?
— Например, Владимир Гранат. Есть и другие — Кудряшов, Зобнин, Кутепов, Кузяев. Все они заключали свой первый контракт с клубами второго дивизиона. Я уж не беру более взрослое поколение, в котором такие игроки, как Жирков, Дзагоев или Габулов. Можно назвать порядка десяти человек.

— Раньше тоже так было?
— В сборной созыва 14-го года было примерно столько же. Кстати, в союзной Лиге, когда «Спартак» вылетел в первую лигу, Бесков формировал состав как раз из игроков второй союзной лиги.

— Например?
— Самый яркий пример — Ринат Дасаев. Ещё Сергей Шавло… Всех не буду перечислять, но примеров достаточно.

— То есть отсев футболистов идёт не на этапе перехода в высшую лигу, а уже после попадания в клуб РФПЛ или ФНЛ?
— Нельзя сказать, что молодые футболисты появляются в клубах только из ПФЛ. Многие ребята из регионов в юном возрасте приезжают в другой город, зачисляются в академию и таким образом пытаются пробиться в основной состав клуба РФПЛ. Смолов, например. Он же не был игроком команды второго дивизиона. Головин, Ерохин. Таких тоже много.

«Павлюченко и Сычёв на имидж лиги повлияли незначительно»

— Вы упомянули правило доморощенного игрока. Нужно ли оно в высшем дивизионе?
— Треть клубов участвует в еврокубках, там и так есть подобное правило. Клуб, который заявляет по списку «А» 25 человек, должен включить не менее восьми доморощенных игроков в заявку. Причём четыре — из собственной академии, а ещё четыре — из национальной ассоциации. Нужно ли такое правило внутри лиги? У исполкома есть мнение на этот счёт, поэтому обсуждать здесь нечего. Для российского футбола важны свои спортсмены. Какая разница, где он готовился? Главное, чтобы он мог представлять страну за рубежом.

— Появление «Арарата» как-то сказалось на лиге в коммерческом плане?
— ПФЛ нельзя рассматривать как коммерческий продукт. Это лига, которая является ступенью из юношеского футбола в более взрослый. Мы рассматриваем её как социальную организацию. А что касается «Арарата», после всех этих подписаний он улетел далеко вперёд, и ему по сути стало не с кем конкурировать. Даже сейчас, когда многих игроков уже нет, они далеко впереди. Будущее «Арарата» теперь в руках его владельцев: лига за него ответственности нести не может.

— Есть ещё «Казанка».
— Это возврат к старой истории. У «Локомотива» раньше уже была вторая команда. Сейчас она называется «Казанка», и она выполняет свои задачи. Приемлемым ли окажется их результат, решит руководство клуба по итогам сезона.

— Вопрос в том, было ли их появление плюсом для лиги. Всё-таки в них играли такие люди, как Павлюченко и Сычёв.
— Надо быть объективным: внимание было привлечено к «Арарату» и его футболистам, а не к самой лиге. Те, кто интересовался этим клубом, вряд ли пристально следили за ситуацией в лиге.

«В бюджетных средствах в футболе нет ничего плохого»

— В ПФЛ есть частные клубы?
— Есть. Одним из таких клубов был «Краснодар». Сделанное Галицким достойно большого уважения и примеров такого масштаба пока не сыскать. Что касается других клубов, то это тот же самый «Арарат», «Афипс» из группы «Юг», «Чайка» из Ростовской области, «Армавир», «Биолог» из Новокубанска. В зоне «Центр» и «Запад» есть клубы со смешанным финансированием.

— Остальные содержатся за счёт бюджетных средств?
— Я считаю, что в федеральных средствах в футболе нет ничего плохого. Это позволяет поддерживать соревновательную среду. В советское время внимание государства к спорту приводило к положительным результатам. Да, мы не имеем механизмов привлечения инвестиций в спорт, но это не помешало Галицкому сделать то, что он сделал.

— Почему в нашем футболе мало таких людей как Галицкий?
— В футболе надолго задерживаются только те, кто его любит. Люди все разные. Возможно, приходят с разными намерениями. Я с Сергеем Галицким познакомился ещё в 2008 году. У него была своя цель, он её реализовал. Он получает от этого удовольствие и эмоции. У кого-то просто запас иссякает быстро, кому-то хватает надолго. Галицкому большое уважение за то, что он сделал. Есть «Краснодар», а есть клуб «Кубань». Мы видим разницу. При этом изначально интерес к «Кубани» был выше.

— Знаете другие яркие примеры инвестиций в инфраструктуру?
— Отставание футбола в плане инфраструктуры от других видов спорта очень сильно заметно. Например, от хоккея. Я бываю в маленьких городах с населением 100-150 тыс. человек и вижу, что в каждом из них есть крытая хоккейная площадка. И если сравнивать с состоянием футбольной инфраструктуры разница существенна. Здесь футболу надо догонять. Тем более футбольные площадки и стоят меньше.

— Почему не оставить эти клубы, но с любительским статусом?
— Вот вы говорите «любительский уровень». Ниже – уже первенство межрегионального объединения, как на Дальнем Востоке. В сезоне 2017 года в нём приняли участие всего четыре команды, которые играли по системе «весна-осень». При этом две из четырёх — юниорские команды «Луча» и «Сахалина». Если мы видим, что там дела совсем уж плохи, нам наоборот надо их подтягивать. В сибирском регионе в соревнованиях принимали участие 11 команд. При этом четыре команды — опять же юниорские. Мы давно говорим о плачевном состоянии нашего футбола, но при этом планируем делать хоть что-то, а не тянуть всё ещё ниже – на любительский уровень.

— Получается?
— Сейчас вот предложили разделить зону «Восток» на две подгруппы: «Сибирь» и «Дальний Восток». При такой конструкции в сибирском регионе может появиться уже восемь команд на уровне ПФЛ. Я не боюсь говорить о проблемах. Не обнажив проблему, не найдёшь пути её решения. Но сами мы с этими проблемами не справимся.

«В 2015-м Камчатский край признали наиболее развитым регионом по привлекательности футбола»

— Вам не кажется, что несколько футболистов сборной на весь регион — маловато? Для этого нужно содержать столько клубов на Дальнем Востоке?
— Но ведь помимо игроков сборной есть и другие хорошие футболисты.

— Как вам такой вариант? Есть один большой клуб, «Луч-Энергия» например. И в его академию будут стекаться талантливые ребята со всего региона. Зачем для их развития держать столько мелких клубов по соседству?
— Футбол неправильно делят на любительский и профессиональный. Я говорил об этом на одной конференции РФС. Ни в ФИФА, ни в УЕФА нет такого понятия, как «профессиональный клуб». Я — за легитимное определение этого понятия. Есть просто футбольные клубы. Это образования, которые имеют право на жизнь. Они и в Европе существуют. Возьмём Испанию — зачем им при наличии грандов второй дивизион на 80 команд?

— Если команда интересна городу — вопросов нет. А если на неё ходит по 50 человек...
— Такие команды тоже нужны. «Локомотив» Уссурийск, «Океан» из Находки — там тоже был и есть футбол. Почему он должен исчезать? Маленькие клубы нужны, чтобы дети, которые занимаются в их школах, могли сделать следующий шаг. Если ребёнок с восьми лет занимается футболом, что ему делать в 17? Заканчивать, что ли?

— Но там же даже инфраструктура отсутствует.
— Проблема как раз в этом и заключается. Надо создавать условия для занятий. Это должны быть общие усилия.

— Общие — чьи?
— Руководства краёв, областей и республик. Это совместная компетенция федеральных и региональных органов власти. Не надо отправлять отчёты в Москву, что всё хорошо. Я прочитал материалы при подготовке к Совету при президенте России, в 2015 году он был посвящён футболу. Из этих материалов следует, что наиболее развитый регион с точки зрения привлекательности для жителей — это Камчатский край. Такие вот используют подходы при анализе. А регионы, в которых с инфраструктурой более-менее, оказываются в пятом десятке. В итоге получается искажённая действительность, и мы не можем принять правильное решение для того, чтобы помочь футболу.

— Есть понимание, как можно привлекать людей на стадион?
— Мы должны ориентироваться на большинство. Что может их завлечь на стадион? Качество футбола? На уровне второго дивизиона вряд ли. А вот создание условий… Мне вот недавно один руководитель жаловался, что к нему на стадион люди приходят за пять минут до матча. Я его спросил: «А что у тебя там за час делать?». Надо ведь, чтобы точки питания были, какие-то мероприятия проводить. Был такой клуб «Динамо» Вологда, я недавно был в Вологодской области. Там нет ни одного объекта, который можно использовать для соревнований. И это в региональном центре! Я был там три с половиной года назад, видел спорткомплекс «Витязь», так он до сих пор и строится. По проекту там даже трибун нет на стадионе.

«Когда мне говорят про полупрофессиональный футбол, не понимаю, что это такое»

— Зачем существуют клубы, которые не нужны даже руководству региона?
— Любой клуб нужен и дорог российскому футболу: это его субъект. Интерес к футболу в большинстве регионов снизился, об этом надо говорить открыто. Но создавать условия для зрителей — это даже не всегда задача клуба. В Европе при строительстве объектов, как и у нас, участвуют региональные власти и муниципалитеты, а клубы их потом используют. При этом снизился и сам уровень футбола, и уровень активности клубов по работе со зрителями. Клубы тратят всё меньше средств на работу с аудиторией. Проблем много, и их сложно решить без взаимной поддержки.

— Соответственно мы снова возвращаемся к предыдущему вопросу. В чём мотивация футболистов в клубах, которые никому не нужны? Получать свои 50-60 тысяч рублей?
— В первую очередь эти ребята занимаются футболом, потому что им это нравится. Чтобы повышать свой уровень, им нужно тренироваться, а это предполагает отсутствие свободного времени. Это возможно только при оплате их труда. Если мы переведём футбол на любительский уровень, мы не сможем заниматься качественной подготовкой. Тогда изменится отношение футболистов, порой они будут идти не на тренировку, а на подработку.

— Это и называется любительским футболом.
— У нас неверно всё трактуется. В Европе профессиональный футбол имеет другое представление. Там вышестоящих дивизиона клубы изначально созданы как коммерческие организации. А вот нижестоящие — нет. По законодательству они закрепляются как «общественно полезные» и даже имеют послабления в налоговом режиме. Когда мне говорят про полупрофессиональный футбол, у меня нет ответа на вопрос, что это такое. Есть профессиональный спорт, который направлен на получение дохода. А что такое полупрофессиональный спорт? А любительский спорт? Мы бросаемся такими фразами и пытаемся на этом выстроить какую-то историю, а совсем рядом, в Европе, всё живёт по-другому. Но ведь если что-то работает там, зачем нам придумывать что-то новое? Ведь существует пирамида клубов. В Европе существуют централизованные механизмы, связанные с поддержанием клубов. У нас они не действуют.

— Между ПФЛ и её европейскими аналогами – пропасть?
— Не сказал бы так. У них просто стабильнее и надёжнее. У них нет таких потерь среди участников соревнований. А затраты у них такие же, у нас даже поменьше будет. Весь объём затрат в ПФЛ на 70 клубов за сезон – 3,5 млрд рублей. Бюджет одного клуба РФПЛ превышает данную цифру. Надо просто оценить, куда приложить усилия.

«Поле в известном матче между «Волгой» и «Ладой» было искусственным. Судьи, видимо, тоже»

— Много в ПФЛ клубов, которые действительно работают с болельщиками?
— Появляются молодые люди, которые проявляют активность. В Липецке руководители клуба стараются. Достаточно коллективов, где работа идёт.

— Как вы отнеслись к медведю на матче ПФЛ?
— Спокойно. Мы живём в своей стране, у нас своя культура. Каждый в детстве ходил в цирк и смотрел на медведя. Никто не хотел обидеть животное. Он участвовал в мероприятии, мяч передал и похлопал. Это заняло минуту. Это не было издевательством. К тому же это взрослый медведь, его невозможно заставить делать то, что ему не хочется делать. А само событие привлекло внимание, многие узнали, что есть такой город Пятигорск. Но, скорее всего, этот медведь не будет участвовать в церемонии чемпионата мира. Ибо церемония открытия держится в тайне. Всё должно быть уникальным, а значит неизвестным.

— В самой лиге есть бюджет на PR-деятельность?
— Есть. Вопрос в том, насколько лига пользуется популярностью у людей. Возможно, она просто не заслуживает сейчас внимания к себе. Хотя региональный футбол должен привлекать. Активности нет. Постараемся ситуацию исправить. В мае будет акция – «Страна, живи футболом». Хотелось бы, чтобы клубы мобилизовались и создали условия для болельщиков на стадионе. Чтобы они появились.

— Что за акция?
— Она направлена на то, чтобы у каждой команды хотя бы на одном матче были полные трибуны. Проведение активностей. Призыв к обществу, чтобы оно обратило внимание на футбол. Чтобы людям хотелось идти на объект спорта: ведь впереди чемпионат мира. Если и мы, и СМИ будем футбол только ругать, создадим атмосферу, что у нас всё не очень хорошо.

— Но, если мы не будем говорить, никто не обратит внимание. Если не признать, то и не исправить.
— Согласен. Недавно вот, например, старый знакомый из одного СМИ прислал мне ролик с матча «Волга» Ульяновск – «Лада» Тольятти. Моя задача, как любого работника, сделать российский футбол лучше. Проблемы надо не обсуждать, а исправлять.

— Почему всё-таки так произошло в матче «Волга» — «Лада»?
— Поле искусственное, но, видимо, и судьи искусственные. Если на поле нет возможности для того, чтобы спортсмены показывали свой максимум, то судья должен решить вопрос проведения матча. Это же не первый дождь во время футбольного матча. Футбол должен приносить положительные эмоции всем участникам. Судья должен был отменить матч. Есть рекомендательные характеристики. В том числе по количеству воды.

— Никого не наказали?
— Будем разбираться. Матч был совсем недавно. Никто не застрахован от погодных условий.

— Вы не думали, что матч не остановили по другим причинам? Ставки, к примеру.
— Мы это исключаем. Лига контролирует ситуацию, обмениваясь по служебным каналам с теми, кто может предоставлять информацию по ставкам. Была история в матче «Смена» — «Иртыш». Мы сами её рассмотрели, установили виновность трёх игроков. Они понесли наказание. Когда есть фактура, лига всё понимает и реализует решение.

«Договорные матчи? Болезни сейчас нет»

— В 2016 году тренер «Коломны» обвинил команду в сдаче матча. Что сейчас с этой историей?
— Мы разобрались. Тренер Бодров обвинил игроков без оснований. По моей инициативе руководству и футболистам было предложено пройти полиграф, чтобы подтвердить их правоту. Бодров обвинил команду незаслуженно, на эмоциях. Он же выполнял функцию главного тренера чисто формально. Не проводил тренировки. Его взяли только потому, что у него была нужнаялицензия. Чтобы клуб соответствовал требованиям. На время. Он игроков-то по фамилиям не знал. Вбросил, поставив под сомнение репутацию клуба.

— Много сигналов про ставки поступает вообще?
— Сговоров по договорным матчам сейчас практически нет. Если в футболе что-то происходит, скрыть это практически невозможно. ПФЛ проводит около 700 матчей за сезон. Команд же больше. Какие-то вещи могут происходить. Есть организация «FederBet», которая поставляет информацию о подозрительных коэффициентах. Но одно дело, когда ты видишь обычные ошибки, которые идут от недостатка техники. Другое, когда пенальти умышленно ставят. Сразу начинаешь искать информацию. Болезни сейчас нет.

— Что дало спонсорское соглашение с БК «Фонбет»?
— Есть статья в регламенте, которая касается спонсорских взносов. Эти средства идут на общие цели и задачи. Не распределяются среди участников. Это финансовый резерв, мы его так рассматриваем. Но основная статья доходов – это взносы клубов.

— У «Чертаново» не будет проблем, если они выйдут в ФНЛ?
— Им впервые придётся пройти процедуру лицензирования. Правила для ФНЛ по лицензированию другие, всё строже. Не знаю, как завершится эта процедура. Но преград нет.

— Разговоры о включении крымских клубов в ПФЛ продолжаются?
— Есть федерация футбола Крыма. Данная территория находится под наблюдением УЕФА. Крымские команды будут продолжать находиться в подвешенном состоянии, пока УЕФА не изменит своё решение.

— В 2014 году ПФЛ исключил крымские клубы из своего состава. Был вариант этого не делать?
— Их исключил РФС, который подчинился решению УЕФА. Он не мог не подчиниться этому решению. ПФЛ сейчас никак не курирует крымские клубы.

«Отказался от дебатов в 2015-м. Нужно не дебатировать, а каждый день по 10-15 часов заниматься футболом»

— Вы не кажетесь закрытым человеком. Почему в 2015 году вы отказались от дебатов с с вашим опппонентом на выборах президента ПФЛ?
— Этого человека я привёл в лигу на работу, и, я думаю, что я его научил большему, чем он у меня научился. Я часто говорю старшим: «Мы учимся у вас, как нужно и как не нужно делать». Так вот, Валерий Кучуркин больше научился у меня, как не нужно делать. Участвовать в дебатах с человеком, которого я давно знаю… О чём я могу с ним дебатировать?

— Он собирался бороться с вами за пост президента.
— Он собирался, я — нет.

— Вы считаете, дебаты — неэффективная форма?
— А в чём смысл?

— В Европе это нормальная практика: два конкурента на пост публично пытаются доказать, что его позиция правильная.
— Назовите мне примеры футбольных лиг в Европе, в которых проходили дебаты.

— Это скорее политическая история.
— Ну, правильно. Здесь не дебатировать нужно, а каждый день по 10-15 часов заниматься футболом. Сегодня так, а завтра ситуация может измениться в лучшую сторону. О чём здесь дебатировать, о том, что нужно менять ситуацию к лучшему? Я об этом не один год говорю. Мы смотрим на регионы, там же не так, как в Москве: есть деревянные домики, новостройки. Вот и стадионы там такие же. Как деревянные домики (смеётся). И если на них с ХХ века так ничего нового и не сделали, вопрос к руководителям регионов. Тем более государство недавно официально закрепило возможность субсидировать профессиональные футбольные клубы.

— На предстоящих выборах ожидаете более серьёзного соперника, чем на прошлых?
— Даже не задумывался. Выборы — это такая процедура, в который ты участвуешь, только если тебя поддерживают. Смысл участвовать в них, если тебя не поддерживают? Главное — честно делать свою работу сегодня, а если есть поддержка — буду участвовать.

— Есть такие слухи, что вашими конкурентами могут стать Сергей Анохин и Валерий Газзаев. Что вы об этом думаете?
— Не думаю, что Валерий Георгиевич желает быть президентом ПФЛ. Про Анохина у меня тоже нет таких сведений. Он вице-президент РФС, президент федерации футбола Москвы.

— Анохин предлагает упразднить ПФЛ и отдать проведение соревнований в МРО, а Газзаев сделать клубы ПФЛ вообще любительскими. Что думаете об этих инициативах?
— В обоих предложениях нет ничего хорошего. Футбол в регионах жив и будет жить. Если мы будем смотреть сверху вниз по организационной пирамиде, то РФПЛ бесспорно будет лучше ФНЛ. ФНЛ будет лучше ПФЛ. Но и в ПФЛ лучше, чем в низших лигах. Как бы мы нашу лигу не ругали, но у нас не худший вариант. ПФЛ – площадка для формирования клубов. Здесь создаются клубы, наставники и президенты получают опыт. В РФПЛ треть клубов сейчас, которая создавались у нас. «Уфа», «Краснодар», «Тосно» и прочие. Всё начинается отсюда. Не надо гнобить российский футбол. Он достоит уважения.

«В Пензе футболистам не хватало денег на продукты»

— Как не ругать наш футбол? Во Владимире футболисты расписываются за еду. В Пензе футболистов морят голодом. А в Твери персонал клуба подделывает подписи.
— Ругать российский футбол за это не надо. Нужно журить людей, которые за это ответственны. Футбол надо поддерживать. Вы ищете виновных там, где их нет. Есть такие руководители, которые приняли решение когда-то – футболу быть. Были построены стадионы и так далее. А потом вдруг им стал футбол не нужен. Я за персональную ответственность.

— «Динамо» Киров снялось за несколько дней до начала чемпионата. Вы же наверняка знали, что у них всё плохо?
— Футбольный клуб «Динамо» Киров возглавляет руководитель региональной федерации футбола. В мае они приехали сдавать документы на лицензирование. А потом после одного матча в Кубке поступил отказ от первенства. Если ты понимаешь, что не сможешь принимать участие, зачем подаёшь документы? Тут должна быть персональная ответственность, повторюсь. Это всё не красит российский футбол.

— Как вам самому кажется, в должности президента ПФЛ вы отвечаете за клубы или за людей в этих клубах?
— Я отвечаю точно не за людей в клубах. За клубы-то я тоже не отвечаю как таковые. Не я их создаю.

— Вас ставят в известность про такие ситуации, как в Пензе, где футболисты голодают?
— Я был в Пензе. Официально обращался к губернатору с просьбой оказать поддержку клубу. Я встречался с командой, общался с ребятами полтора часа. Им говорили, что всё будет хорошо, а на деле получилось иное. Я сам позвонил в правительство, в день перед очередной игрой собрал всех. Мне сказали, что начали рассчитываться по зарплате. Ситуация связана с тем, что клуб накопил сильную задолженность по налоговым сборам. К ним были применены спортивные санкции – запрет на регистрацию футболистов, ограничение в заявке.

— Почему так получилось?
— Спонсор направлял деньги в клуб, определял политику клуба. Считал, что лучше всех разбирается в футболе. Говорил не платить налоги. За это поплатился бывший руководитель клубы – Виктор Смагин. Была применена уголовная ответственность в мягкой форме.

— Футболисты действительно голодали?
— Не голодали, им не выплачивалась заработная плата. Поэтому денег на еду не хватало. Запасы истощались, рацион питания менялся. Это не то, чего они ожидали.

— На стадионе «Фишт» в Сочи будет кто-то играть?
— В прошлом сезоне была команда, но прекратила своё существование. Все кричат про частные команды, но частные клубы как появляются, так и пропадают. Они не являются стержнем системы. Государство должно участвовать в поддержании профессионального спорта.

— Есть слухи, что «Динамо СПБ» переедет на «Фишт». Что думаете на этот счёт?
— Если это осуществится, то, естественно, команда поменяет название. Хоккейный клуб «Сочи» же принимает участие в КХЛ. Был когда-то частный клуб «Жемчужина Сочи». В котором, если помните, работал Станислав Черчесов.

— Наверняка вам часто звонят руководители клубов с нелепыми вопросами или предложениями. Вспомните самые-самые.
— Звонят иногда, спрашивают, когда трансферный период заканчиваются. Некоторым так проще, чем заходить в Интернет, что-то искать. Была ещё одна ситуация. В выходной день звонил один спортивный директор. Спрашиваю его в конце разговора: «Что звонил-то?». Отвечает: «Да нет, ничего, просто узнать, как дела». Думаю, странно, обычно ведь по делу звонят. Задумался, думаю, может игра у них завтра? Смотрю в календарь, точно игра! Через некоторое время накануне игры от него снова был звонок. И опять про «дела». На третий такой раз я не выдержал и жёстко высказался: «Передай всем, кто сидит рядом, чтобы ничем подобным больше не занимались!».

— То есть?
— Ситуация была такая: сидели они, видимо, с судьями, а он говорит: «Сейчас я позвоню, президенту, скажу, что всё нормально». А я же на вопросы про «дела» поддакивал: «Ну да, всё хорошо». Ну, пришлось им потом немножко мозги вправить.

«В 2015-м я голосовал за отставку Толстых. Ничего личного»

— Когда вы были гендиректором РФС, вы же застали всю эту ситуацию, когда финансовые проблемы достигли пика?
— Да, проблемы и правда были, это ни для кого не секрет.

— Правда, что в РФС даже судьям были должны?
— Некоторые задержки были, но такого, чтобы прямо «должны», не было.

— До каких масштабов доходили эти финансовые проблемы?
— Долги были очень серьёзными, даже за небольшой отрезок времени я встречался со многими кредиторами. Долги достигали даже не десятков млн рублей, а сотен миллионов.

— Второй контракт Капелло подписывали при вас?
— Нет, его подписывали перед турниром в Бразилии, я уже этого не застал.

— В каких вы сейчас отношениях с Николаем Толстых? По сути, в РФС в своё время привёл вас именно он.
— С Николаем Александровичем у меня никаких отношений нет: мы уже не работаем вместе. Тесных отношений у нас с ним никогда не было. Он был руководителем, я — сотрудником. По многим вещам наши мнения совпадали, по многим — нет. У меня есть правило: на публике озвучивать только ту позицию, которую определяет руководитель. Личное мнение мог озвучить только с ним в личной беседе. Все об этом знали, за спиной я никогда не шептался.

— В 2015-м Толстых досрочно отправили в отставку.
— Тогда я поднял руку за досрочное прекращение его полномочий. На тот момент, учитывая ситуацию с РФС, мне казалось это правильным. При этом мы даже не знали тогда, кто будет баллотироваться на пост президента РФС. Николай Александрович сделал многое для нашего футбола. Но в том случае я подошёл к вопросу профессионально. Ничего личного здесь не было.

Беседовали: Максим Ерёмин, Полина Куимова, Андрей Панков, Антон Третяк.