Пауло Барбоза — о Фернандеше, Месси, Роналду, Воронеже

Агент Паулу Барбоза в последнее время часто бывает в Москве. Он ведёт переговоры с «Локомотивом» по поводу своего клиента Мануэла Фернандеша. Давайте сначала проясним этот вопрос.

— У нас в последнее время не было никаких контактов с «Локомотивом» по Фернандешу. Вроде есть желание, но никакой конкретики. Мы даже ни разу не обсуждали финансовую сторону вопроса. Думаю, игрок продолжит карьеру в другой команде. Есть интерес из Китая, Турции, Саудовской Аравии», — сказал Барбоза.

Но это лишь повод поговорить с Барбозой. Ведь это человек, который много лет жил и учился в СССР, прекрасно говорит по-русски, в начале 90-х помогал обустроиться в Португалии Овчинникову, Юрану и Кулькову, а затем стал агентом.

О «Локомотиве» и ситуации с Гилерме

— Переговоры по Фернандешу шли долго. Вас не беспокоило, что происходит в «Локомотиве»? Ситуация с Тарасовым, контракт Гилерме, уход Кварацхелии.
— Мы видим, что есть проблемы, которые руководство хочет решить. И решает — исходя из собственных соображений.

— Вы вели переговоры со Смородской, Геркусом, а теперь ещё и с Кикнадзе. С кем сложнее всего договариваться?
— Со всеми были нормальные профессиональные отношения. Могли быть разные точки зрения, но мы уважали друг друга.

— При Смородской вашего клиента Фернандеша отправляли в дубль, были едкие комментарии в его адрес.
— Время показало, что то решение было неправильным. Человеку свойственно ошибаться. Да, приходилось обмениваться каким-то комментариями в публичном поле, но у нас со Смородской остались хорошие отношения, обид не осталось. Если бы Мануэл потом не играл, можно было бы сказать, что это неудачная покупка. Но он получил свой шанс, и время всё показало.

— Ситуацию с Гилерме вы знаете. Стороны договорились с выгодой для футболиста. Давайте развернём в другую сторону и спросим: а вы когда-нибудь советовали своему клиенту остаться в клубе с понижением зарплаты?
— Да, такое бывает часто. Но в момент переговоров мы не общаемся с другими клубами. Чтобы не было ощущения, что мы торгуемся. Надо понимать, что Гилерме имел право обсуждать другие варианты. Но он сам должен был защищать свой образ перед болельщиками и показать, что хочет остаться в «Локомотиве». Независимо от предложений других клубов.

— Стоило ему выносить этот вопрос на обсуждение во время встречи с болельщиками?
— Практика показывает, что в такой период игроки должны стараться не выступать публично. Ситуация может резко меняться. Может быть, он выражал то, что у него накопилось. Но если клуб делает предложение, не важно какое — это уже проявление уважения. Нельзя обсуждать контракт онлайн.

— Фернандеш не говорил с прессой во время переговоров…
— С прессой говорю я, а игрок не должен этим увлекаться. Брать на себя ответственность должен его агент. Игрок должен защищать свои интересы на поле — своей работой.

О клиентах в РПЛ

— В прессе вас иногда представляют как агента Зе Луиша. Но вы же им не являетесь?
— Нет-нет. Я следил за его переходом, говорил, что в «Порту» он может заиграть. Они прекрасно знают, как он может им пригодиться. Тренер тоже хорошо его знает, потому что они вместе работали в «Браге». Думаю, у Зе Луиша будет хорошая пресса.

— Для «Спартака» это удачная сделка?
— Да. И со спортивной точки зрения, и с финансовой. Она была хороша для всех.

— Почему со спортивной?
— Судя по разговорам с вашими коллегами, в России его недооценивали. В футболе бывает так, что если в одном клубе игрок не играет — заиграет в другом. Вспомните пример Марата Измайлова. Здесь он играл не очень здорово, а приехал в Португалию и всё изменилось. Как это объяснить? Погода?

— С кем-то из бывших клиентов поддерживаете отношения?
— Стараюсь поддерживать отношения со всеми игроками, с которыми работал. Иногда звоним, пишем друг другу, спрашиваем как дела. Но, когда они становятся тренерами, я стараюсь не мешать, чтобы не создавать каких-то трудных моментов.

— В чём может заключаться трудный момент?
— Рынок. Я не хотел бы, чтобы у них было такое положение: нужно брать какого-то моего игрока, потому что они со мной работали. И чтобы ни у кого не было повода эту тему обсуждать.

— Сколько ваших клиентов сейчас играет в России?
— Ещё Мигель Кардозу. Когда Кардозу забил первый гол в истории нового стадиона «Динамо», сказал, что можно собирать чемоданы. В истории-то он уже остался. Мигель тяжело начинал, потому что стал отцом. Думаю, нынешний сезон он проведёт очень хорошо.

— Он не жаловался по ходу прошлого сезона? Не хотел уезжать?
— Нет, ему сразу понравилось в Москве. Просто у него молодая беременная жена в Португалии, а он в России. Скучал, переживал, потом она родила. Сын там, он здесь. Но в этом году у него другие условия, он покажет, что он талантливый игрок.

— У Кардозу были другие варианты в России, когда он переходил в «Динамо»?
— Были. Но мы решили, что этот вариант оптимальный. Я не могу назвать конкретные клубы. «Спартак»? Нет, интереса не было.

— Как вам нынешняя трансферная кампания «Динамо»?
— Были слухи про игрока из Италии (Жерсон Сантос. – прим. «Чемпионата»). Когда увидел те цифры, подумал, что это хороший знак. Значит, «Динамо» располагает ресурсами.

О португальском «Динамо» 2000-х и лимите на легионеров

— С «Динамо» и Португалией связана очень интересная история для российского футбола. Когда в команду завезли много португальцев. Помните?
— Печальная история, это было ошибкой. Когда в команде много игроков из одной страны, ничем хорошим это не кончится. Не каждый сможет играть в России. Если ты игрок без воли, не умеешь преодолевать определённые трудности, вряд ли заиграешь. Это не только твой класс — климат, питание, другая культура. Если ты просто приехал, чтобы заработать, это заканчивается плохо.

— Манише — самый трудный ваш клиент?
— Нет, просто однажды он сказал, что собирается играть в России. Я ответил, что он не готов и ему будет очень тяжело, но я уважаю его решение.

— Почему вы считали, что он не сможет здесь играть?
— Из-за его цели. В определённый момент он понял, что можно заработать. Тогда было понятно, что уровень «Динамо» не будет его мотивировать. Плюс учтите, что с ним была армия соотечественников. А это сразу история с несчастливым концом.

— Вы принимали участие в тех трансферах?
— Нет. Я никогда бы такого не сделал, потому что сразу было понятно, что это неразумно. Допустим, к нам приехали 8 игроков из России. Они должны намного больше бегать, чем мы, потому что они и получают в три раза больше. А если так не получается, то результат всегда будет отрицательным.

— Как раз тогда в РПЛ ввели лимит на легионеров.
— И слава богу! Вот видите, оказывается, в этой истории есть положительные факторы.

— В Португалии есть лимит?
— Да. 7 или 8 игроков в заявке, на поле 4 или 5. Точно не помню детали.

— Никто не высказывается за отмену?
— Нет, наоборот. Любая страна, которая хочет развиваться, должна иметь такое ограничение. Есть и юридический момент: внутри Европы есть свободное передвижение рабочей силы. И я думаю, почему третьи страны должны страдать? Клубы, которые думают о будущем, должны развивать собственные ресурсы, академии. Клуб должен формировать футболиста и продавать, а не просто покупать.

О трансферной политике и ошибке Фелиша

— У кого из российских клубов лучше всех выстроена трансферная политика?
— ЦСКА и «Краснодар». «Армейцы» много вкладывают в молодых перспективных игроков. Понимают, что надо дать им возможность играть, чтобы потом продать. У «Краснодара» хорошая школа, и есть определённое спортивное мышление. Они знают, чего хотят. В этом клубе умеют мыслить.

— В этом году они привезли много игроков из Нидерландов. Чем можно это объяснить?
— Наверное, тем, что там хорошие и перспективные игроки. Всем известно, что в Голландии хорошие академии. Это страна, в которой малый импорт, но большой экспорт. Посмотрите, как играет их сборная. Это показатель их работы.

— Какой чемпионат сильнее, российский или португальский?
— Российский. В Португалии мы всегда знаем, кто станет чемпионом, вариант только один. Ну или два. В России интрига другая. Слабые команды могут обыграть сильные, есть равновесие. И эта тенденция укрепляется год за годом. Лига растёт.

— Несмотря на то что в ней становится меньше денег?
— У нас в Португалии их намного меньше.

— Вас удивил какой-то трансфер в РПЛ этим летом?
— В России трудно сказать. В мире удивил переход Фелиша.

— Он стоит таких денег?
— Думаю, что нет. Но он перспективный игрок. Когда клуб платит столько, он ставит футболиста на определённый уровень. Хотя это опасно — мальчишке всего 19 лет. Ему будет очень трудно. Такой трансфер говорит о том, что «Атлетико» надеется через два года перепродать его за вдвое большие деньги. Мы же видим, что и Неймар уже стоит больше, чем за него заплатили. Цены на футболистов будут расти. Посмотрите, сколько «Ювентус» платит за Де Лигта. Но вопрос в другом.

— В чём?
— Можно дальше вкладываться в академии, улучшать работу скаутинга, но «Бенфика» должны подумать насчёт пункта о расторжении контракта. У этих клубов есть много молодых и талантливых игроков, которых можно видеть и в сборной. Считаю, что 19-летний мальчик, который больше не будет играть в «Бенфике», а будет играть в «Атлетико» – это преждевременно. Вряд ли что-то получится. Лучше, чтобы он поиграл 2-3 года, закалился, набрался опыта. Вспомните Желсона Мартинша. Ушёл из «Спортинга» и сейчас в Монако. Тоже талант, но слишком молодой, мало опыта.

О россиянах в Европе. Как это начиналось

— Юран, Кульков и Мостовой играли в Португалии. Язык осилили?
— Да. По крайней мере очень старались, ха-ха. Но потом хорошо заговорили, быстро.

— Адаптация давалась им сложно?
— Нет, они очень хорошие игроки. Как и все молодые люди, они любили жизнь. Всегда скептически отношусь к словам о том, что молодой игрок не любит вечеринки. Просто есть такие, кто умеет быть незаметным. Ребята сразу поняли, что за ними будут внимательно следить. Но самое главное — они стали чемпионами, оставили о себе очень хорошие воспоминания. Их помнят до сих пор.

— Кто из российских футболистов оставил в Португалии самое сильное впечатления с точки зрения таланта?
— Марат Измайлов.

— Как у него дела? Он завершил карьеру?
— Не думаю, у него есть желание играть. Марат живёт в Лиссабоне, иногда у него бывают какие-то товарищеские матчи. В Москве у него папа и мама.

— Почему Измайлов ушёл из «Спортинга»?
— Был конфликт. У него был большой контракт, а клуб оказался не в состоянии платить зарплату. Я говорил «Спортингу»: «Если хотите, продавайте. «Порту» и «Бенфика» хотят его». Они ответили, что в «Бенфику» нельзя, а в «Порту» можно.

— История, когда Измайлов якобы отказался выходить на поле, за что его хотели оштрафовать на три зарплаты, реальная?
— В истории, когда Марат отказался выходить на поле, он был травмирован и был не в состоянии играть. Его пытались оштрафовать, но это было незаконно. В конце концов вопрос разрешили.

— Кто ещё был талантлив, кроме Измайлова?
— Мостовой — великий, но в Португалии мало играл. Хотя в Испании до сих пор считается одним из лучших иностранцев в истории. У него была потрясающая статистика, в Виго даже стоит ему памятник. Аленичев играл в «Порту», выигрывал Лигу чемпионов. Овчинников тоже оставил свой след.

— Аленичев был очень хорошим игроком, но карьера тренера у него не складывается. Как думаете, почему так?
— У молодых тренеров разный путь. Аленичев очень молод как тренер. Не хочу сказать, что он некомпетентен, но, может быть, ему рано брать такую команду, как «Спартак». Наверное, стоило пройти другие клубы и набраться опыта.

— Считаете, он совершил ошибку, возглавив «Спартак»?
— Думаю, он принимал решение сердцем, как болельщик «Спартака». Хотел помочь своей команде. Помню, когда он играл в «Порту», всегда спрашивал счёт — всегда хотел знать, как сыграл «Спартак». Есть искушения, в которых сложно себе отказать. Вопрос в том, что у команды могут быть определённые проблемы. Вспомните успешных тренеров «Спартака» за последние десять лет. Только Каррера стал чемпионом.

— Черчесов и Карпин брали серебро.
— Но «Спартак» — это всегда золото. По крайней мере, когда я здесь жил, моим друзьям серебра было мало.

О трагичных историях

— Вы говорили, что молодые любят жизнь, но иногда это заканчивалось трагично. Юран был в ситуации, в которой погиб человек, чуть позже подобная история случилась с Овчинниковым.
— Они не виноваты. То, что они русские, придало той ситуации больший размах, этому придали особое значение в прессе. Но такое могло случиться с кем угодно.

— Как отреагировала общественность?
— Внимательно следила. Но со временем они поняли, что футболисты не виноваты. В ситуации с Юраном человек совершал неправильный поворот. Сергей стукнул его с другой стороны — ничего не мог сделать. Овчинников — то же самое. Дождь, он по тормозам, авария…

— Говорят, раньше были инциденты, когда их задерживали в нетрезвом виде.
— Нет, такого никогда не было.

— А что касается Щербакова?
— Грустная история. Это был прощальный ужин Бобби Робсона, который очень любил Щербакова. Все попрощались, Сергей уехал домой. К сожалению, красный свет на светофоре, столкновение, а он был без ремня. Такая трагедия.

— «Спортинг» не хотел выплачивать Щербакову страховку. Какие для этого были основания?
— Тогда у него уже был конфликт с президентом. Проблема в том, что страховая компания не брала на себя ответственность, аргументируя это тем, что в крови футболиста был спирт. Долго боролись, но не смогли доказать, что Сергей не нарушал закон. Они просто отказались платить.

— Как повёл себя «Спортинг»?
— Некрасиво. Вы наверное знаете, что мы потом организовали международный матч и собрали для него хорошую сумму. Но главное то, что его было невозможно вернуть на поле. Бобби Робсон всегда говорил, что это уникальный игрок.

— Когда вы в последний раз виделись с Щербаковым?
— Несколько лет назад видел его в «Локомотиве», он работает там скаутом. И сейчас, когда был ЧМ, многие журналисты делали с ним интервью. Он бывает в нашей прессе.

О прошлом в СССР

— Вы много путешествуете?
— Раньше очень много путешествовал и был почти везде в 80-х. Был в Грузии, в Армении, в Прибалтике, у меня были друзья-чеченцы… Я много видел. В 90-х меня здесь уже не было, поэтому некоторые явления, которые происходят сейчас, мне трудно понимать. Мы жили в общежитии, и жили очень дружно — и армяне, и азербайджанцы, и чеченцы, и ребята из западной Украины.

— В самом начале упомянуто, что вы отлично знаете русский язык. Давайте уточним для наших читателей — откуда?
— Я учился в Советском Союзе. Закончил университет, был в аспирантуре, поэтому изучал русский.

— Сколько языков знаете?
— Несколько. Английский, итальянский, испанский, французский. Португальский, само собой.

— Вы по образованию историк. В какой момент решили стать агентом?
— Сначала работал в университете. Было время, собирался уезжать в Китай. Но «Бенфика» попросила подтянуть язык новому футболисту, русскому. Понял: уеду ещё на пять лет, и большая часть жизни пройдёт за границей. Поэтому решил согласиться. Когда начал преподавать, многие игроки стали просить помощи по разным вопросам. В итоге я стал одним из первых агентов ФИФА. То ли первым, то ли вторым.

— Вы учились в Воронеже. Самое яркое впечатление?
— Студенческая жизнь была весёлой. Все студенты жили очень дружно, умели вместе учиться и жить. Было много иностранцев, и это было интересно. Это как весь мир, вся планета в наших руках. Когда мы можем наблюдать за тем, как они кушают, как они ведут себя, как говорят на русском и какой у них акцент — это потрясающий опыт и интересный период в жизни, который для меня был очень важным. Когда-то меня спросили о том, депрессивный ли город Воронеж.

— Что ответили?
— Наоборот: это был один из самых весёлых городов. Мне не верят! Я пока ещё не написал мемуары, но могу гарантировать, что это было очень интересно. Когда я приехал в Воронеж, я даже не знал, куда приехал. Понял, что есть город Воронеж, мне это в аэропорту сказали. Потом я ехал один на поезде и оказался в купе с русскими, которые поняли, что я иностранец. Они всё брали бутылки, не говорили ни слова по-английски, но мы общались жестами. Я не помню как, но приехал явно не в лучшем состоянии. Зато помню, что в купе был один стакан, который передавался по кругу. И ещё были чёрный хлеб, огурец и сало.

— Потом ездили в Воронеж?
— Нет. Есть желание, но я не знаю, стоит ли. Сейчас у меня такие прекрасные воспоминания о прошлом, но ведь наверняка всё изменилось. Не могло не измениться! А если так, то это нарушит в моей голове тот образ, который был. Поэтому не знаю, стоит ли ехать или лучше оставить всё, как есть.

О «Факеле»

— В России за кого болели?
— За «Факел». Но я больше следил за игроками — за Черенковым, за Кипиани… Любил смотреть, как они играют.

— Какая атмосфера была на «Факеле»?
— Сумасшедшая! Огромный спектакль. Я был на многих стадионах мира, даже на «Маракане», но такого, как приезд «Спартака» в Воронеж, нигде не видел. Потому что спектакль начинался ещё до игры. С русскими друзьями отмечали до следующего дня.

— Вам не кажется, что раньше на стадионе болели лучше?
— Намного. Я бы сказал, более страстно. Это был огромный спектакль с ритуалом. Другие времена, другое отношение. Люди интересовались, много знали о футболе.

— В чём заключался ритуал?
— Это был праздник, были песни, флаги. Сначала встречали другую команду, чтобы посмотреть, кто будет играть. Потом на сам стадион нужно было приходить пораньше, занять места. Это было прекрасно! Помню, когда сборная Португалии проиграла сборной СССР со счётом 5:0, я зашёл в аудиторию, а мне все аплодировали. Я говорил: «Такой маленький народ дал такое счастье большой стране». Но когда мы потом обыграли СССР, я ничего не сказал. Настроение у всех было не очень хорошее.

О сборной России

— Какие у вас были эмоции, когда Португалия стала чемпионом Европы?
— Я был доволен, хотя понимал, что не заслужили. Иногда думаю, что я не патриот — очень критично отношусь к нашей команде.

— Вы говорите, что Португалия не заслужила. А Россия заслужила выход в четвертьфинал ЧМ?
— Я думаю, что заслужила даже большее. Но в футболе так бывает. Сборная России выглядела убедительно, это факт. Проиграли только один матч в начале.

— Много ли сейчас российских футболистов, которые смогли бы заиграть в ведущих чемпионатах?
— Думаю, да. У вас есть Миранчуки. Пока им преждевременно уезжать, нужно ещё поиграть в России. Но у них большой потенциал. Вопрос в другом: здесь уровень зарплат выше. Бессмысленно уезжать, потому что они заработают тут гораздо больше. Особенно учитывая налоги. К тому же не нужно никакой адаптации.

— Кто ещё, помимо Миранчуков?
— Есть очень талантливый игрок, которого я люблю, – это Оздоев. Очень интересный игрок, в своё время должен был остаться в «Локомотиве». Думаю, у него большой потенциал.

— Дзюба подписал контракт с Мендешем, чтобы уехать в АПЛ. Как думаете, удастся?
— Это больше зависит от Дзюбы и от того, как он будет играть. Я думаю, что у него есть талант. Если он будет играть также, то у него большие перспективы. Кто-то думает, что всё решает агент. Это ошибка. Агент просто может помочь на рынке, но всё зависит от игрока.

— В чём видите главную проблему российского футбола?
— Чемпионат мира показал, что есть психологическая сторона вопроса. Русские игроки должны верить в себя. То, что российские клубы могут играть на высоком уровне, уже известно. Что касается русских тренеров, то у вас есть очень хорошие специалисты. Нужно просто давать молодым тренерам возможность работать, независимо от результата.

– Разве в Португалии не то же самое? Нет результата – тренер уволен.
– Не совсем. Вот пример — в «Бенфике» очень молодой тренер, который всегда был вторым. А в «Зените» у вас работал Виллаш-Боаш, которому в молодом возрасте доверили «Порту». Тренерам следует давать возможность расти.

Об агентских делах

— Вы не подписываете с клиентами никаких документов. Часто ли вас обманывали?
— Не могу сказать, что такого не случалось, но это бывало редко. Не отрицаю: документы – это важно, но я хотел показать игрокам, что они свободны. Если они не понимают пользу нашей работы – пожалуйста.

— Вы работаете не с процентами от зарплаты футболистам, а с вознаграждением от клубов. А здесь как с обманами?
— Случалось такое, что клубы были не в состоянии заплатить: в Греции, Турции, Китае. Но в основном все уважали договорённости и контракт.

— Бывали опасные случаи в России? Тут ведь агентов и убивали, одному машину взорвали.
— Не пугайте! У меня всегда всё отлично. Если у игрока есть агент, клуб говорит с ним. Есть один момент, который я, возможно, в России ещё не совсем понял.

— Какой?
— Чтобы быть агентом, нужно положить определённую сумму. Она неразумна и нереальна. Я этого не понимаю, потому что во всём мире иначе. Сейчас любой человек имеет право зарегистрироваться в федерации, но только за сумасшедшую сумму. Для меня это звонок, потому что молодые агенты не могут появляться. Ему нужно быть сыном очень богатого человека.

— ФИФА таким образом пыталась отсечь недобросовестных людей. Получилось иначе?
— Через какой элемент? Денежный? Если есть деньги, значит, можешь работать, а нет – не можешь? Большие суммы в кармане есть — ты честный? Два года назад ввели это, и теперь никто не может получить лицензию, если нет больших денег.

— Может, стоит проходить экзамен?
— Вот это серьёзно и целесообразно. Нужно смотреть, насколько человек всё понимает. А так я даже не знаю, какая там сумма. 250 тысяч, если не больше, чтобы работать в течение пяти лет. Я могу работать во Франции и Англии, где нет никаких ограничений.

— А у вас есть эта лицензия?
— Нет. Надо зарегистрироваться – и можно будет работать. Талант есть.

О самых-самых

— Назовите самых ярких футбольных людей, которых вы встречали.
— Эйсебио, конечно, очень яркий человек, мы дружили. Моуринью – интересный человек. Я делал ему первый контракт, когда он работал в «Бенфике». Правда, он не смог тогда начать, потому что кандидат в президенты не стал президентом, и всё поменялось Но в итоге у него всё получилось. Оригинальный человек, и это было видно с самого начала.

— А третий?
— Сёмин. Это человек, который интересуется всем, даже плаванием и шахматами. Меня потрясает его постоянная жажда узнавать что-то новое. Выйдет какая-то книга – сразу хочет прочитать, потому что считает, что нужно больше изучать и понимать. Уникальный человек.

— Какой у вас самый крутой контакт в телефоне?
— У меня их много, начиная от Фергюсона и заканчивая Моуринью. Есть почти все номера людей, которые известны в футболе. Есть Месси! Когда-то был Роналду. Номеров есть много, но что это показывает?

— А как вы относитесь к Криштиану?
— Я признаю, что это великий игрок, но когда мы говорим, что он лучший игрок мира, тогда надо действительно требовать от него, чтобы он был лучшим игроком мира.

— А кто лучший, по-вашему?
— Естественно Месси. Без сомнения, Криштиану – один из лучших игроков в истории футбола, но Месси – в другой галактике.

Беседовали: Максим Ерёмин, Андрей Панков, Антон Третяк и Дарья Юрко.