Защитник СКА Тони Деанджело признался, что не всегда может справиться со своими эмоциями и способен наговорить лишнего тренеру или партнёрам по команде.
— Мне вроде как дали ещё один шанс после того, как я покинул Нью-Йорк. И в «Филадельфии» я смог снова стать игроком на $ 5 млн, и вся эта чушь осталась позади. Так что не ищу оправданий тому, что случилось в «Филадельфии». Сам до сих пор не до конца понимаю, что там произошло. Я сказал Тортсу, что вернусь, и неважно, чего это будет стоить. Потому что всю жизнь я хотел играть за «Филадельфию», Рёник был одним из моих любимых игроков в детстве, потом — Майка Ричардс. Настоящие «лётчики», как по мне.
Но проигрывать было отстойно, тем более — в родном городе, трибуны уже были не такие, как в моём детстве, а полупустыми. Я тоже не играл так, как должен был, тот сезон стал разочарованием, мы с Тортсом не всегда ладили. Ну, наши отношения нельзя назвать идеальными, но это — из-за меня. Все знают, что когда я завожусь, то могу накричать, хлопнуть дверью, грызться. После матча думаю: «Чёрт, надо было просто заткнуться», но что поделать, такой уж я.
— Ты это не контролируешь?
— Иногда не контролирую, да. Самым досадным в «Филадельфии» было большинство. Мы только за счёт большинства могли держаться в матчах, а у нас оно было не просто плохим, а худшим в лиге. Меня это конкретно бесило, я начинал гавкать, Тортсу это, естественно, не нравилось. Ему и не должно было нравиться. Мне кажется, он это воспринимал так, что я докапываюсь до партнёров, в то время как ребята понимали, что это просто у меня такой характер. А он старался их защищать, по сути, говорил им: да к чёрту меня.
Я это понимал, и когда мы с Тортсом говорили после сезона, сказал ему, что сделаю всё возможное, чтобы вернуться, и надеюсь, что мы с ним помиримся. Но он сказал, что я не смогу играть в команде, которая будет настолько плоха. Меня бы это слишком бесило, команде это бы не шло на пользу. Я был с этим не согласен, но он босс, я ничего не мог поделать. Точно знаю, что все игроки ходили к Дэнни Бриеру и говорили, что хотят, чтобы я вернулся. Тортс тоже это знал, но считал, что из этого ничего не выйдет.
Так что я всю эту дрянь пережил и два года зарабатывал по $ 5 млн. И если бы правильно вёл себя, может, вернулся бы в команду и на второй год. Так что тут только моя вина. А если вернуться к «Каролине», то у меня был бы ещё один вариант. Большой ошибкой было возвращаться туда, потому что у них уже была сформирована оборона, потом они ещё Орлова подписали. Но я всё равно в итоге решил вернуться, потому что верил в свои отношения с Бриндамором. Однако не сложилось, — сказал Деанджело в подкасте Snipes & Stripes.
